«Стоунволлское восстание». Как американские геи и лесбиянки отвоевали свой бар, унизили копов и изменили мир

Ровно полвека назад, задолго до каминг-аутов великих спортсменов и артистов, грандиозных байопиков о геях и фильма «Лунный свет», на Шеридан-сквер в пригороде Нью-Йорка Вест-Виллидже в небольшом уютном пабе состоялось большое, а для кого-то даже эпохальное событие — началось «Стоунволлское восстание». Этот бунт стал первым в истории открытым столкновением граждан с полицией из-за преследования сексуальных меньшинств. В этом году в поддержку «Стоунволла» выступили многие звёзды, а в магазинах появились лимитированные коллекции в поддержку ЛГБТ от крупнейших компаний: Nike, Levis, Converse, Dr. Martens и многих других. Видя недоумённые комментарии по поводу радужной акции брендов и знаменитостей, Super решил рассказать о забытой, но очень помпезной войне за независимость.

Вопреки расхожему мнению и общепринятому восприятию Штатов как оплота свободы и либерализма, именно там к 60-м годам отношение к зарождавшемуся ЛГБТ-сообществу было наиболее негативным и жёстким в смысле законодательной базы. Под запретом были не только открытые однополые союзы: даже за секс с представителем своего пола у себя дома можно было попасть под «уголовку». В реальности же всё было ещё страшнее: например, в двадцати штатах действовал закон, по которому любого человека можно было задержать по подозрению в гомосексуальности. В Пенсильвании и (сейчас это звучит смешно) Калифорнии подозреваемые в гомосексуальности помещались в психушки пожизненно. В попытках «вылечить» гомосексуализм психиатрами использовались кастрация, гипноз, электрошок и даже лоботомия. Геев и лесбиянок по всей стране массово увольняли, они преследовались и избивались. К концу 60-х протест против зверского обращения и притеснений сосредоточился в закрытых клубах и барах, владельцы которых попросту подкупали местных копов, чтобы те организовывали им «крышу». Некоторые такие заведения принадлежали мафии, и речь вовсе не о рэперских объединениях: члены семьи Дженовезе, изначально лояльные к ЛГБТ, нашли с геями и лесбиянками единого врага — местную власть, так что с удовольствием помогали им скрываться от полиции и радикальных и агрессивных граждан. Спастись от хулиганов в штатском было проще, чем от плохих парней в погонах. Раз в неделю полицейские посещали тот самый бар «Стоунволл-инн», где забирали конверт с наличными. Но даже дань не обеспечивала полную безопасность: некоторые «легавые» всё же предпринимали попытки устраивать облавы. По этой причине попасть в заведение было крайне сложно: за прочной запертой дверью скрывался бугай-вышибала (попробуй такому сказать, что он — ошибка природы!), который пропускал внутрь либо завсегдатаев, либо людей с ярко выраженной гомосексуальной внешностью. На входе продавались билеты (по $3 на человека), которые внутри можно было обменять на выпивку. Света в помещение было крайне мало, а мебель и стены были чёрного цвета, что делало зал очень тёмным — это осложняло опознание на случай облавы. Также у дверей были установлены прожекторы, которые при прорыве в здание светили в лица вошедшим. Однако все эти усилия оказались тщетны.

28 июня 1969 года примерно в час ночи начались боевые действия. В бар, где весь вечер под прикрытием находилось несколько полицейских, ворвалась подмога в форме: несколько патрульных, а также детектив Чарльз Смит и заместитель инспектора Сеймур Пайн. Надо сказать, что подобные облавы вообще не были редкостью, в целом всё проходило по привычному и отработанному сценарию. Так и в этот раз — ничего не предвещало эскалации конфликта. До сих пор не известно, что помешало копам спокойно «запаковать» трансвеститов и работников паба. Одни полагают, что всему виной стала смерть легендарной актрисы Джуди Гарланд, иконы ЛГБТ-сообщества. Её похороны, куда, по оценкам полиции, пришло более 12 тысяч геев и лесби, проходили за день до событий в Стоунволле. Другие называют причиной бунта конкретные конфликтные ситуации, которые стали мотивацией для других. Одни очевидцы рассказывали, что местная звезда, дрэг-квин Марша Джонсон запустила в зеркало стаканом с криком «У меня есть права!». Другие видели, как «высокий симпатичный пуэрториканец», коим оказалась легенда ЛГБТ-коммьюнити Сильвия Ривера, запустил в блюстителя порядка пакетом из-под молока, после чего обратился к испуганным посетителям: «Почему вы ничего не делаете?» Тем временем у бара стали собираться зеваки и другие представители нетрадиционной сексуальной ориентации. Кто-то в толпе крикнул, что хозяева бара отказались заплатить полицейским взятку. В ответ кто-то крикнул: «Так давайте мы им заплатим!» В полицейских полетели монеты, банки с пивом и даже кирпичи с соседней стройки. Толпа кричала: Pigs! и Faggot Cops! Полицейские отступили в бар, схватив случайно попавших под руку людей, многие из которых вообще не были геями. Например, вполне себе гетеросексуальный фолк-певец Дэйв ван Ронк, просто проходивший мимо бара в неудачный момент, был схвачен и избит копами, которые от внезапного противодействия впали в неконтролируемую ярость. В здание полетели даже «коктейли Молотова», а затем началась фаза осады и штурма: обстановка настолько накалилась в прямом и переносном смысле, что полицейские были готовы применить огнестрел, целясь во врывающихся в бар геев, которые в свою очередь подожгли барную стойку. Кровопролития удалось избежать только силами пожарных, которые буквально отсудили толпу из брандспойта, пытаясь не дать огню перекинуться на соседние дома.

Но это было только начало. Униженные и посрамлённые полицейские вызвали подмогу, а толпа всё больше обрастала новыми сторонниками и наращивала, что называется, протестный потенциал. Армия под радужными знамёнами, отвоевав бар, двинулась дальше, к Седьмой авеню. Крейг Родвелл, владелец книжного магазина имени Оскара Уайльда, сообщил протестующим о засаде, которую устроила полиция. Протестующие стали останавливать проезжающие машины, опрокидывая их, чтобы заблокировать улицу. Славный ЛГБТ-поход продолжался всю ночь, аж до 4 часов. После ночных беспорядков было арестовано 13 человек, а четверо полицейских, также как и неустановленное число протестующих, получили увечья. После этих боевых действий на улицах Нью-Йорка геи, лесбиянки и другие представители нетрадиционных отношений впервые почувствовали, что улица принадлежит им. Но они даже представить не могли, что на самом деле сделали гораздо больше, чем просто дали отпор, заявив о своих правах. После событий на Кристофер-стрит по всей стране (а потом и во всём мире) стали появляться правозащитные организации, законы начали пересматриваться, а через год после столкновений с полицией в Гринвич-Виллидж прошёл первый американский гей-парад.