Гарри Поттер против Трампа, интимная жизнь Дамблдора и толерантность: как Джоан Роулинг предает фанатов «Поттерианы»

У каждого поколения свои кумиры, и так уж вышло, что в сердцах миллениалов это место занял Мальчик-Который-Выжил – больше, чем просто герой сказки о добрых и злых волшебниках, вопреки мнению тех, кто не успел проникнуться книгами Джоан Роулинг. Гарри Поттер научил нас делать выбор между легким и правильным и не забывать обращаться к свету в темные времена, показал, что значит дружба и смелость, и разбил сердце в 11-й день рождения, когда письмо из Хогвартса так и не пришло (и немного в 12-й, ведь была надежда, что сова просто заблудилась). Роулинг смогла создать целый мир, за который мы не устанем ее благодарить, и заставила нас не только гордиться факультетами, на которые мы сами себя распределили, но и поверить, что автор так же безупречен, как его история.

Когда-то Джоан рассказала о глупейших идеях маркетологов, которые ежедневно донимали ее во времена написания книг: однажды ей пришлось наложить вето на предложение сделать звуковую систему «Плакса Миртл» для сливных бачков в туалете. Но как бы она отреагировала в тот период, если бы ей посоветовали рассказать в детской книге о сексуальной жизни профессора Дамблдора и других героев? С улыбкой вспоминала бы об этом в интервью или добавила бы в расписание Гарри половое просвещение где-то между зельеварением и защитой от темных искусств? Ведь, откровенно говоря, именно так выглядят запоздалые уточнения Роулинг о том, что Гермиона могла быть темнокожей, а у Дамблдора в молодости несомненно была близость с Грин-де-Вальдом – как грамотный маркетинговый ход, привлекающий внимание, но оставляющий осадок не намного приятнее, чем от плача Миртл в уборной.

Идеальная Джоан Роулинг существовала для нас ровно до того момента, как мы повзрослели и познакомились с критическим мышлением, а она увлеклась Твиттером, где подтвердила теорию, что кумиров лучше любить издалека. Джоан стала откровенно грубить подписчикам, вступать в жаркие политические споры и с желчью отвечать тем, кто не был с ней согласен. Это можно считать свободой слова и выражением личного мнения, если бы не одно «но», в котором и заключается главная проблема: каждое спорное высказывание Роулинг стала подкреплять именем Гарри Поттера. Будь то комментарии о политике Трампа, кризисе системы образования или конфликте Израиля и Палестины, в котором, по словам Джоан, Гарри непременно встал бы на сторону палестинцев, – мама Ро всегда доставала свой главный козырь. Пожалуй, как автор она имеет право использовать созданную ей историю для продвижения своих политических взглядов. Так же, как мы имеем право не быть от этого в восторге, ведь попытки внедрить в современный климат книги, написанные между 1997 и 2007 годами, кричат о неискренности громче, чем корень мандрагоры, вырванный из земли.

Но бастующий против президента США Поттер оказался не самым странным из того, что припасла для нас Джоан. Поттериану ждало продолжение, заставляющее фанатов содрогнуться от одного названия. Пьеса «Проклятое дитя», в написании которой Роулинг принимала участие и которую она призвала считать каноном, представила странное будущее любимых героев, дочь Волан-де-Морта и Беллатрисы Лестрейндж и чернокожую Гермиону, оставив нас в недоумении ждать, когда авторы начнут смеяться и скажут, что это затянувшийся розыгрыш. Шутки так и не получилось: пьесу до сих пор показывают в театрах, а на роль Гермионы в каждой актерской труппе по-прежнему утверждают темнокожую актрису. И дело вовсе не в расизме, потому что каждый поклонник Гарри Поттера с детства усвоил, что нет благородства в том, чтобы ущемлять людей из-за их происхождения: это удел трусов или злодеев, на которых мы не хотели быть похожими. В конце концов, если Джоан была не против увидеть Гермиону с другим цветом кожи, именно так ей и стоило ответить на критику. Насколько все было бы проще, если бы Роулинг сказала, что оставляет за людьми право на иное видение персонажей, чем стала упорно доказывать, что никогда не упоминала цвет кожи Грейнджер?

Парадокс, но именно формулировки Джоан приносят больше негативных эмоций, чем сами идеи. Она идет простейшим путем, не оставляя нам права голоса: периодически кидает в нас фактами, словно случайно вспоминая о них, пока занимается другими делами. В огромном красочном мире Поттерианы есть столько неизученных уголков и персонажей, чьи истории скромно ждут развития, но достаются нам только непрошеные детали вроде сексуальной ориентации Дамблдора, которой теперь посвящено удивительно много времени. Учитывая, что у Роулинг есть целый сайт Pottermore, на котором она могла бы публиковать красиво написанные эпизоды из жизни героев, особенно обидно, что она предпочитает мимоходом упоминать о них в Твиттере и коротких интервью. Должны ли мы считаться с новыми деталями, которые явно оказались лишними в уже сложенном нами пазле, если автор даже не удосужился оформить их в едином стиле и объяснить, откуда они взялись и почему обязаны существовать? Может ли быть так, что за долгие годы читатели стали относиться к «Поттериане» трепетнее и с большим уважением, чем ее создательница?

Писательский талант Роулинг неоспорим – ей ведь удалось стать современным классиком. Но, возможно, не менее важно было вовремя остановиться: где-то между выходом второй части «Даров смерти» и созданием Pottermore, не доходя до театральной постановки, книги со сценарием театральной постановки, пяти новых фильмов, книги со сценарием пяти новых фильмов и других проектов, которые наверняка уже находятся в разработке у команды маркетологов во главе с Джоан. Всему этому многие с удовольствием бы предпочли плаксу Миртл для сливных бачков – из двух зол с этим, по крайней мере, было бы весело.