Уже не клюква, но еще не кино. Как британцы рассказали историю самого громкого предательства в истории СССР

В российский прокат вышел фильм «Игры шпионов», рассказывающий об одной из самых скандальных и громких шпионских историй в отечественной (точнее советской) практике. «Дело Пеньковского», произошедшее в разгар холодной войны и Карибского кризиса, не только стало резонансным и показательным, но и оставило много вопросов, вплоть до теорий заговора и споров: расстреляли ли вообще предателя родины или нет. Со своими ответами выступили британцы — активные участники тех событий. В фильме с приятными оценками около 7 и классным актерским составом: помимо Бенедикта Камбербэтча и Мераба Нинидзе, центральные роли сыграли звезды сериалов Рэйчел Броснахэн и Джесси Бакли, а также более знакомые русскому зрителю Мария Миронова и Кирилл Пирогов. Постановкой шпионского триллера занялся режиссер Доминик Кук. Удалось ли такой внушительной команде достойно и объективно показать игры наших и их шпионов? Давайте разбираться.

Британцы были бы не британцы, если бы в свою версию Москвы 60-х не добавили немного стереотипов и шаблонов. Английский бизнесмен в исполнении бесподобного, как всегда, Бенедикта Камбербэтча, посланный в столицу необъятной на задание, сразу с трапа самолета окунается в лубочную русскую зиму с шапками-ушанками и заметенными снегом улицы. Надо отдать должное, авторы явно смотрели советское кино, чтобы получше передать атмосферу тех лет, потому что в какой-то момент остро ощущаешь аллюзии на «Иронию судьбы». Англосакс с опаской относится к окружающей его новой среде, но выпить, само собой, не отказывается, удивляясь, что Пеньковский осушает рюмку залпом. Впрочем, в отличие от недавних западных шедевров типа картины «Красный воробей», в «Играх шпионов» из клюквы не делали густой и терпкий морс, она тут служит скорее контекстом серой и унылой России со сталинскими высотками и КГБ за каждым углом. Однако, увидев Лондон, зритель понимает, что режиссер видит в 50 оттенках серого не СССР, а в целом то время и его накалившийся от подковерных игр воздух. Отделив цветокором в стиле гайдаевской классики Союз с Англией, создатели фильма начинают расставлять акценты.

После погружения в картину тех лет глазами британского визионера, который тогда вряд ли даже значился в планах собственных родителей (на момент описываемых событий Доминику Куку было где-то минус пять лет), нас вводят в контекст событий, которые развернутся далее. Олег Пеньковский — герой Великой Отечественной войны, легенда ГРУ и обладатель целой россыпи орденов, вдруг начинает грустить, видя, как Хрущев неминуемо приближает ядерную войну и апокалипсис. Поэтому он решается наладить связь с Западом, разрушив планы неуправляемого генсека. С точки зрения британской истории и идеологии, все вроде бы сходится, однако больно щиплют скорее не тосты «На здоровье!» под водочку, а именно отсутствие логики в действиях персонажа, которого играет (и играет отлично, к слову) грузинский актер Мераб Нинидзе. Тут он предстает героем (так его и называют в кулуарах участники операции), пацифистом и вообще борцом за все хорошее. А был ли он таковым? Чтобы отмести вопросы, которые могли бы возникнуть у зрителя, нам показывают расстрел в упор неизвестного нам персонажа, похожего на Тараса Бульбу (украинский след?). Расстреливают его на глазах всего состава ГРУ в каком-то обшарпанном ангаре. И тут есть к чему придраться. Пеньковский вовсе не был простой сошкой из управления, а носил звание полковника, мало того, работал он под прикрытием более светской и простой должности. Поэтому сцена эта рассыпается от нехитрого применения банального гугла. Если уж будущий предатель родины и участвовал в подобных актах запугивания, то стоял он со стороны тех, кто спускал курок. Никак не во втором ряду простых советских штабных крыс.

Сложно рассказать историю громкого предательства, не упомянув в ней предателя. И поэтому сфокусируемся на нем, а не на случайном вроде как заложнике обстоятельств, бизнесмене Гревилле Винне в исполнении сериального Шерлока. В какой-то момент в мотивы Олега Пеньковского объективно хочется верить, но получается это с большим трудом. Нам не показывают причин страха и неприязни главного героя к совку, а лишь описывают витающий ужас. В моментах, когда, казалось бы, можно было дожать, режиссер сглаживает углы. В итоге мы получаем сцену, как Камбербэтч прилетает в Москву и встречается с семьей Пеньковского. Он дарит его маленькой дочке куклу, на что мать судорожно оглядывается по сторонам и шепчет: «Простите, нам нельзя приглашать вас к себе, нам нельзя». Почему? Что там произойдет? Придут ли к ним в дом казаки с шашками или их скормят медведям? Чего конкретно боится высокопоставленный советский чиновник и его родные? Придумывайте и додумывайте сами. Еще «страньше» проходит визит самого шпиона в гости к Гревиллу. Как известно, в Великобритании в гости к своим связным советским шпионам ходить было можно (што?), поэтому Пеньковский ужинает в уютной лондонской столовой. Сынишка Винна спрашивает, мол, а что, мы с вами правда враги и ненавидим друг друга? На что звезда ГРУ заявляет: «Люди начинают дружить — так наступают перемены». Friendship is Magic, как говорил классик. Однако все это Иисусье человеколюбие рушится после диалога, вызывающего разве что смех (буквально: в зале многие хохотнули). В какой-то момент британец называет Пеньковского по имени, чем вызывает в его глазах гнев: «Не называй меня Олег, я не люблю это имя. Зови меня Алекс».

Следующий штрих к героическому портрету Пеньковского, который вырисовывается при просмотре «Игр шпионов», — это его ярое желание сдать все, к чему он только имел доступ. Однако режиссер и сценарист то ли по незнанию, то ли умышленно объясняют это жаждой справедливости гражданина шпиона. На самом же деле, и это известный факт, довольно весомая часть данных, которые Алекс передал Ми-6 и ЦРУ, были попросту пустышкой и бесполезными документами технического характера. Показателен первый его контакт с агентами западных спецслужб, случившийся во время визита в Лондон по приглашению Гревилла Винна. Пеньковский тычет бывалым и высокопоставленным агентам газетой «Военная мысль», представляя ее, как сверхсекретное издание. На деле же это было СМИ не секретное, а ведомственное, то есть распространялось среди всех (а не только особых, имеющих доступ к тайне) сотрудников управлений и министерств. И так во всем! Нам не показывают, что конкретно сливал главный герой врагам, потому что показать толком и нечего. Единственный момент, когда авторы включают фактологию, это история с рассекречиванием ракет на Кубе. Но и тут есть свои нюансы.

Примерно в последней трети фильм превращается из неспешного шпионского триллера в какой-то дикий артхаус, напоминающий «Бронсона». В застенках Лубянки, куда попадают оба шпиона, нам показывают до какого-то момента лишь Гревилла, стоически переживающего все ужасы пыток гэбэшников, которые тут тоже выглядят как-то куцевато и слабенько. Смею предположить, что боялись пережать с откровенными сценами и нарваться на более взрослый рейтинг. Пеньковский же предстает перед нами лишь в самом конце, уже после визита к Винну его супруги, которая сообщает, что они ни много ни мало предотвратили третью мировую войну, сдав ракеты на Кубе цэрэушникам. Эту информацию англосакс торжественно преподносит Олегу, пардон, Алексу, которого, видимо, пытали все это время отсутствием бритвы и солярия. Пафос в этой сцене зашкаливает, советского предателя уводят в никуда, а бизнесмена возвращают в Лондон. Историю за режиссера договаривают титры, повествующие, что Пеньковский был расстрелян. Допустим, это действительно официальная версия, которая принята большинством экспертов и историков. Однако существовали и другие теории: одни утверждали, что он вообще не был убит, а лишь получил новый паспорт с новой фамилией и уехал жить в холода. Еще одна версия гласит, что Олега все же умерщвили, но не просто расстрелом, а зверским сожжением заживо на глазах у других сотрудников ГРУ — для наглядности и назидания. Очень странно, что авторы, которые отливали бюст Пеньковского в бронзе и явно с героическими нотками, не воспользовались такой благодатной почвой.

Что же на самом деле «смогли» Алекс и Гревилл (чуть не написал Лелек и Болек)? По мнению Кука и компании, предотвратить ядерную войну. Ну, пусть так оно и будет. Не так уж важно, что информация от Пеньковского о готовящейся на Кубе операции Хрущева была далеко не единственной, после которой Штаты забеспокоились, а лишь очередным свидетельством. И уж точно плевать на то, что американские ракеты в Турции были размещены раньше, а генсек лишь отвечал противнику, пусть и откровенно меряясь стволами с ковбоями. Хотя, стоит признать, в «Играх шпионов» есть шпильки и в адрес западных коллег. Но все же они попросту не считываются за целыми отдельными сценами, как Хрущев решает вдруг поставить ракету под нос «омуриканцам». Причем забавно, как авторы закапывают сами себя. Снимая фильм про Гревилла Винна (именно Бенедикт вынесен на все афиши и указан главным героем), они сначала смещают акцент на историю советского гэрэушника, который в какой-то момент выходит на первый план, а затем и вовсе ударяются в сложные материи, размышляя о судьбе мира и всего сущего. При этом ни одна линия так и не обошлась без огромных дыр в мотивации и логике, а операторская работа и отличные актеры, среди которых есть и наши соотечественники, вытаскивают картину разве что в разряд «на разок».

Кажется, именно отсутствие понимания у самих авторов, что же за кино они снимают, сыграло с фильмом злую шутку. Эта картина выглядит, как идеальный пример топорной пропаганды под видом большого кинематографа. И именно за такую пропаганду, если это дело рук режиссеров made in Russia, нас так ругают. И вместо потенциально крепкой и весьма сильной истории двух шпионов мы получаем уже не клюкву, но все еще агитку. Да еще откровенно пугливую и заигрывающую со всеми одновременно. Хотите посмеяться с парада стереотипов о совке? Посмотрите «Красного воробья». Хотите тонкое и острое кино об агентурной работе и шпионаже? Включите «Шпионский мост». «Игры шпионов» можно смотреть в двух случаях:

1) вы фанат Камбербэтча (к слову, странно, что за такую работу он не получил номинацию на какую-нибудь статуэтку);

2) вас бесит, когда к вам обращаются «Олег».