Любовь и ненависть: почему в 90-е все ходили в малиновых пиджаках

Если бы Тесей ходил в морях в 90-е, он бы точно поменял цвет паруса на малиновый, и все было бы не так. А Ассоль бы ждала принца вовсе не на белом коне и даже не под алым полотнищем. Встречайте: одновременно реликвия и будничный атрибут, альфа и омега, любовь и ненависть, страх и трепет. Все это он — малиновый пиджак.

Сейчас за вырвиглазным одеянием в российском коллективном бессознательном плотно закрепился статус аксессуара сферического «‎братка»‎ из 90-х. Малиновый пиджак на могучем туловище авторитета по канону дополнялся деловитой мобилкой, нашейной цепью и шестисотым мерседесом.

А начиналось все прозаично: СССР рухнул, новоиспеченные россияне после экономических реформ Гайдара были охочи до нарядов «от кутюр». Но решили не соваться в воду, не зная броду, и на первое время ограничились ввозом немыслимого количества ширпотреба. Рынок наводнили рахитики от мира фэшна — туфли на каблуке «Vigorous» и нейлоновые спортивки из дворовых легенд, которые носили всей семьей.

Сияние малинового пиджака снизошло на отечественных потребителей с западных подиумов (может быть, это было завалявшееся где-то со времен Холодной войны оружие эстетического поражения). В 1992 году на Неделе высокой моды Джанни Версаче зачем-то решил представить свою новую коллекцию с затейливой придумкой: модели-мужчины вышагивали по подиуму в ярко-красных пиджаках и серых брюках. Зажиточные россияне, впервые выехавшие в столицу любви, разинули рты от красоты и принялись повторять. Наряд канонизировали.

Буквально через пару дней малиновый искуситель зазывно манил «новых русских» лацканами со страниц тогда единичных модных журналов, а турецкие швеи корпели над бесконечными партиями для ввоза в Россию. Короче, глаз россиянина, еще не наметанный на выискивание цветовых отклонений, пал на остромодную новинку. Добил перформативную оду малиновому пиджаку Сергей Мавроди, на Новый 1994 год залезший в нем в телевизор и поздравивший страну с наступающим.

Вышло по Марксу: экономические реалии плавно стали реалиями культурными. В СССР градации между товарами народного потребления не было вообще, что возымело свой эффект. Малиновый пиджак почитался за высший атрибут престижа, что было особенно важно для крупных государственных деятелей и, разумеется, братков. Тяга к демонстрации статуса была сильнее здравого смысла: малиновый пиджак занял свою культурную нишу.

Но недолог был его век: малина потерзала душу российского нувориша пару лет и кончилась. Уже в 1994 году отношение к культовому аксессуару стало насмешническим. Идолы были низвергнуты, представительные мужчины переоделись в классические цвета, а пиджак действовал на всех нормальных людей как красная тряпка на быка. Так, в 1996 году в романе Виктора Пелевина «Чапаев и пустота» в нем щеголяли разве что криминальные субъекты — торговцы кокаином и сутенеры.

При желании малиновый пиджак несложно купить и сегодня, но это будет уже не то. Так что его по праву можно считать уникальным культурным феноменом и любопытным прецедентом, когда сущий пустяк спровоцировал появление тренда. А стояла за этим всем безграничная тяга маленького человека к вечным вещам — красоте, счастью и полноте бытия.

Сейчас крупнейший склад малиновых одеяний с барских плеч можно обозреть в собрании коллекционера Дмитрия Фунтикова «Реальный прикид». Собиратель бегал за ними целых 15 лет, а некоторые образцы коллекции когда-то действительно принадлежали видным криминальным и не только деятелям. Порою история ненавязчиво просачивается в реальность, и кто-то из российских политиков является журналистам в цветастом артефакте. Главный поборник всего малинового в современной России — шоумен и музыкант Стас Барецкий, известный эпатажными выходками и оглушающим турбошансоном. В общем, если вы по-настоящему культурный человек, слушайте. И пиджачок подтянуть не забудьте.