Когда принц Гарри брал в жены Меган Маркл, ее актерская карьера не просто его не смущала, а казалась неоспоримым преимуществом: у девушки, которую не испугать публичными появлениями, толпами фотографов, завышенными ожиданиями и хейтом в соцсетях, куда больше шансов прижиться в самой популярной семье Великобритании. Проблема в том, что так же подумали все остальные. Ее посвящение в герцогини оказалось жестче, чем первый год подростка в новой школе: желание издеваться над теми, кто не может ответить, многие из нас бережно пронесли сквозь года и взяли с собой в соцсети, раз уж в реальном мире после переходного возраста эта привычка считается уделом неудачников.
Травить Меган за цвет кожи неизбежно становилось скучно, и авторитеты из девятого «Б» переключались на ее фальшивый смех, который точно скрывает темные мыслишки (например, отобрать трон у Елизаветы II), попытки поссорить Гарри и Уильяма (чтобы быстрее добраться до трона) и нарушения протокола выходами с черным лаком и оголенными плечами (обходной путь, чтобы завоевать корону, но это не точно). Когда причины для хейта пошли по третьему кругу, и тирады комментаторов стали напоминать шум заевшей пластинки, Меган преподнесла им поистине королевский подарок: свою беременность. «Это накладной живот» и «Она не заботится о ребенке, нельзя носить такие шпильки на восьмом месяце» парадоксально шли рука об руку, рисуя четкую картину: людям все равно, за что ненавидеть Меган Маркл. Даже если она все сделает по правилам, они вернутся к осуждению ее кожи и «негров в замке». Просто все время добавлять «я, конечно, не расист, но...», чтобы никто из девятого «Б» случайно не узнал, на что тратит время бывший авторитет, немного утомительно.
Пока герцогиня вынашивала ребенка, хейтеры вынашивали основной план на случай, если наследник престола родится темнокожим, и запасной, если Меган продумала это на своем пути к трону. После родов герцогиня щедро предоставила сразу четыре (Хватит ли у нас яда? Срочно проверить ресурсы!) повода для ненависти. Один из них, правда, ошибочно: скандальные семейные перелеты на частном рейсе оказались оплаченными Элтоном Джоном, а не налогоплательщиками. Но пока это выяснялось, проклясть Меган на несколько жизней вперед уже успели. Другим промахом стали сами роды, ведь Кейт Миддлтон позировала для фотографов уже через пару часов, а Меган решила все сделать тихо и не появлялась на людях несколько дней. То есть, поступила, как обычная женщина, а это, конечно, непозволительно.
Потом она неумело держала на руках своего первенца Арчи, потому что у нее не было детей до 37 лет — мелочь, но приятно. Арчи, к сожалению, родился со светлой кожей, если это, конечно, не подменный ребенок, пока настоящего прячут в подвале дворца.
Но гвоздем программы стал ее вес. Главная ошибка герцогини в том, что она живой человек, хотя школьным авторитетам с самого начала было ясно сказано: Меган — актриса, а значит, травить ее нужно в два раза сильнее, потому что за годы в шоу-бизнесе выработался иммунитет. Так они и поступили, когда она посмела набрать вес после родов. Кейт Миддлтон сбрасывала все лишнее за месяц, и хотя они не сестры, а сравнивать их бесполезно, мы все-таки сравним, потому что это удобно и не в пользу Меган.
Она не стала безобразной, ее улыбка все такая же ослепительная, только еще более счастливая. Она замужем за любимым мужчиной, занимается полезными делами и воспитывает сына в достатке и благополучии. Но это не важно, ведь резко поправиться за летние каникулы в девятом «Б» классе — это худшее решение в жизни подростка. Почти извинения перед хейтерами за то, что их надежды на темный цвет кожи Арчи не оправдались. И извинения более чем приняты: полноту Меган увлеченно критикуют уже пятый месяц, не отвлекаясь даже на ми-ми-ми в сторону предательски белого малыша Арчи.
Троллить Меган — это призвание и зов души, за которым люди не замечают, что пилят ветку, на которой сидят. Годами женщины ненавидели знаменитостей, которые едва получили статус «счастливая мать» и принесли домой ребенка, а вот послеродовой вес не принесли. Через три дня после родов они выходят на красную дорожку и выглядят сногсшибательно: примерно за это в Средние века их предложили бы сжечь на костре, но теперь общество гораздо цивилизованнее — мы просто поливаем грязью в соцсетях. И вот перед нами настоящая мама-герцогиня, с округлившимися бедрами и уже не такой тонкой талией, задающая самые реалистичные стандарты из возможных, но ее мы тоже ненавидим, потому что она не идеальна — прямо как мы. Вместо того, чтобы с помощью Меган снять табу с медленного, спокойного восстановления после родов и перестать стрессовать из-за лишнего веса и растяжек, мы поступаем с ней так же, как общество поступает с любой мамой: давим, критикуем, требуем быть нормальной, приемлемой, совершенной.
В 21 веке женщины по-прежнему самоутверждаются за счет других женщин, что звучит странно, раз уж все давно договорились, что миром правит феминизм. Лозунги Girl power и God is a woman должны были сделать свое дело, но кое-что фем-активисты не учли: угнетают нас не совсем мужчины. Потому что мы все еще на переменке в школьном коридоре, где крутые девчонки опять бросили жвачку в волосы новенькой и придумали ей пару новых прозвищ. Толстая Меган Маркл — то, чего они долго ждали, то, что принесет им удовлетворение. Феминизм и банальная человечность подождут — в конце концов, у каждого должно быть свое хобби.
