Панк-сказка: актеры Константин Плотников и Влад Коноплев — о сериале «Король и Шут» и феномене группы

2 марта на «Кинопоиске» стартовал сериал «Король и Шут» — посвящение легендарной панк-группе, прошедшей путь от подпольных площадок до многотысячных стадионов. Это не классический документальный байопик: режиссер Рустам Мосафир создал фэнтези с приставкой «панк», где сюжеты песен «Короля и Шута» оживают, а фронтмены группы Горшок и Князь становятся героями выдуманной ими вселенной. Редакция Super решила поступить наоборот и поместила исполнителей главных ролей — Константина Плотникова (Горшок) и Влада Коноплева (Князь) — в условия совсем не сказочные. Мы встретились с актерами в Милютинском сквоте, чтобы расспросить о съемках сериала, знакомстве с фанатами «Короля и Шута» и о том, актуально ли творчество группы сегодня.

— Сериал «Король и Шут» — ваш первый крупный проект?

Костя: Влад до этого много снимался, а я существовал преимущественно в театре, иногда появлялся в сериалах про полицию. Еще как-то засветился в сцене «Вертинского» (российский музыкально-биографический драматический сериал о русском шансонье Александре Вертинском. — Прим. ред.), где сыграл заключенного, — я всегда играл заключенных или людей, которые скоро сядут. (Смеется.) У меня там даже какая-то реплика была. Это был эпизод, когда Вертинский попадает в тюрьму: в камеру заходит прекрасный артист Никита Кологривый, я ему задаю вопрос, и он мне отвечает. Тогда это был целый прорыв для меня!

— Вы познакомились на пробах? Быстро удалось сработаться?

Костя: Влад достаточно душный, а со мной очень легко. (Смеется.)

Влад: Костя совершенно не партнерский, не смотрит в глаза, играет «под себя». Мне было тяжело с ним работать. (Смеется.) Ладно, можно и немного правды сказать. Я люблю Костю: он мне очень помог на съемках, и я рад, что он был со мной в этот период жизни.

Костя: У нас очень быстро случилось взаимодействие. Мы с первого дня начали подкалывать друг друга, не боясь, что шутка обидит, — это всегда очень объединяет. Короче говоря, мы сошлись через юмор и до сих пор друг над другом подтруниваем.

— Костя, ты рассказывал, что хотел попасть в каст сериала и сыграть Горшка (Михаил Горшенев, фронтмен и сооснователь группы «Король и Шут». — Прим. ред.). Чем был вызван такой интерес?

Костя: Изначально у меня даже мысли не было попасть в сериал. Я люблю «Короля и Шута» с детства, мне импонирует образ Горшка, и, честно говоря, я знаю, что мы с ним похожи внешне. Как-то в театральной академии я играл шута в «Двенадцатой ночи», для которой придумал костюм и ставил себе волосы. У меня еще был сломан зуб, который мне потом окончательно выбили во время этюда. В общем, когда я был в образе шута, только ленивый не сказал мне, что я похож на Горшенева.

Пазл сложился, когда я увидел кастинг на его роль. Я загорелся идеей пройти его и начал готовиться: смотрел интервью с Горшком и старался ухватить суть, прежде чем записать и отправить самопробы. После утверждения на роль я несколько месяцев готовился: старался по максимуму окружить себя всем, что связано с Горшком и группой. Смотрел интервью и архивные ролики на YouTube, слушал много музыки — от «Короля и Шута» до Misfits и Crass, читал книги, которые были ему интересны.

— Влад, а как у тебя проходила подготовка?

Влад: Практически так же. Плюс в первые недели съемок я познакомился с Князем (Андрей Князев, фронтмен и сооснователь «Короля и Шута», продюсер сериала. — Прим. ред.), пообщался с ним. Потом мы встречались вне съемочной площадки, где я уже точечно подмечал какие-то вещи. Андрей очень разный, и уловить его было сложно в том смысле, что в юности он один, еще не до конца уверенный в себе, а со временем становится другим. Нащупать эту разность было тяжело.

— Когда Князь появлялся на съемках, он мог остановить вас в процессе и сказать, что он и Горшок так на самом деле себя не вели?

Костя: Такого не было. Первый раз он приехал, когда мы снимали концерт, и стал хвалить атмосферу и энергетику на площадке. Он никогда не говорил: «А вот так Горшок руку не поднимал, так глаза не открывал».

Влад: Это было бы бредово. Мы снимали художественное кино, не было задачи изобразить документальную точность.

— Было тяжело выходить из образов после съемок?

Влад: Честно говоря, я не очень люблю слово «образ». На съемках ты хоть и перенимаешь отличительные черты персонажа, но, как ни крути, остаешься собой. По крайней мере, в моем случае это так.

Костя: Все, что берешь от героя, смотришь и читаешь про него, ты пропускаешь через себя. Я отдавал себе отчет в том, что я Константин Плотников, который играет роль Горшка, хотя от первого лица мне, конечно, тяжело оценивать ситуацию. Когда съемки закончились, близкие какое-то время говорили мне: «Костя, прекрати, все снято», а я и не понимал, что нужно прекратить.

— Почему группа «Король и Шут», на ваш взгляд, стала так популярна в России?

Костя: Во-первых, это нереальный, просто космический тандем Горшка и Князя. Один — мелодист от рождения, который тащит идею панка и анархизма, второй — в широком смысле художник, который не только рисует, но и пишет тексты. Во-вторых, их песни не привязаны ко времени: их можно слушать и спустя 20–30 лет после выхода и находить в каждой истории что-то новое. И, в-третьих, группа творила по-настоящему, а не для того, чтобы прославиться и заработать. Они сами дико тащились от того, что делают, и аудитория это чувствовала.

Влад: На мой взгляд, у Горшка внутренний протест был намного ярче выражен, чем у Князя. Они абсолютно не похожи, но в этом и прелесть: Горшок и Князь были на разных чашах весов, и эти весы оказались уравновешены. Группа была уникальным феноменом на момент своего появления и остается им до сих пор. Мне кажется, в плане текста и музыки у «Короля и Шута» сегодня нет аналогов.

— «Король и Шут» вписываются в классическое представление о панке, если говорить про их музыку, тексты и посыл?

Костя: Насчет панка можно бесконечно рассуждать, что это контркультура, что он должен вскрывать гнойники общества. В отношении музыки не могу дать оценку. «Король и Шут» сами по себе «тру» в своем образе жизни и желании честно делать музыку, и уже это делает их панками.

— Сейчас в России пытаются больше говорить об отечественном панке. В этом году вышли книга про фронтмена группы «Оргазм Нострадамуса» и сериал про «Короля и Шута». Чем такое любопытство, по вашему мнению, продиктовано?

Костя: Они были настоящими, а это всегда актуально. Я не понимаю, почему популярность «Короля и Шута» вообще пошла на спад, потому что в моем детстве все вокруг носили мерч с их символикой. Наверное, интерес к их песням, как и к любому вневременному творчеству, всегда приходит волнообразно — на какое-то время остывает, а потом снова растет.

— В сериале большое внимание уделяют фэнтези-арке, где события развиваются во вселенной песен «Короля и Шута». Как вы считаете, без нее удалось бы полноценно рассказать историю группы?

Влад: Без фэнтези это были бы уже не «Король и Шут». Получился бы совершенно другой сериал, потому что сюжеты песен являются огромной частью работы группы.

Костя: «Король и Шут» не выходили на сцену, чтобы просто спеть и уйти. Они по-актерски проживали песни, что заметно по записям концертов. В этом смысле фэнтези отлично раскрывает внутренний мир Горшка и Князя.

— Где снимали фэнтези-сцены?

Влад: Там реально можно было жить. Поворачиваешь голову направо — там целый зоопарк со страусами и летучими мышами, лисы бегают. Налево — там трактир, где сидят актеры массовых сцены, одетые в духе вселенной. Все это очень впечатляло. Иногда переодеваешься в обычную одежду, едешь в машине со съемок и как-то грустно становится: на студии был сказочный мир, а за окном — серая реальность.

— Сериал также охватывает эпоху 1990-х. На съемках как-то пытались воссоздать дух времени?

Костя: «Воссоздать дух» — хорошая формулировка, потому что мы не пытались копировать 1990-е. В сериале мы создаем киноправду, к которой приближались с помощью костюмов, грима и общей атмосферы.

— Какие моменты на съемках были самыми тяжелыми?

Влад: Я уже говорил, что Князь разный, и мне было тяжело найти правильную грань, чтобы сыграть его и показать яркой личностью в те или иные отрезки времени. В мой первый съемочный день мы снимали сцену в реставрационном училище, где Князь еще молодой, и мне Панкер (Игорь Гудков, продюсер сериала «Король и Шут». — Прим. ред.) говорит: «Играй повеселее». А я искренне, как Влад Коноплев, не понимаю, что тут играть веселее. Я очень переживал по этому поводу, но в дальнейшем уже внутренне чувствовал и понимал, что и как делать.

После съемок и просмотра у меня было много вопросов к себе. Я смотрю на себя на экране, вижу «неуверенные» сцены и думаю о том, что тогда чувствовал себя зажато. Я обсуждал это с моей девушкой, и она заметила, что Князь, когда Горшок только позвал его в группу, тоже не был уверен в себе. Мои ощущения на площадке, по ее словам, видны на экране и перекликаются с чувствами молодого Князя. Это меня немного успокоило, но не до конца.

Костя: Я вообще всегда волнуюсь. Даже перед выходом в театре переживаю, что уж говорить о том, когда играешь Горшка. (Смеется.) Я могу бесконечно перечислять съемочные дни, которые произвели на меня впечатление, но именно первый был запредельным по уровню волнения. Мы снимали сцену из финальной серии, где Горшку уже 39 лет, он прошел огромный путь. В этот день я должен был впервые увидеться со всей съемочной группой — в общем, дико волновался. Приехал на «Ленфильм», загримировался и подошел к Рустаму Мосафиру, говорю ему: «Я немного текст переписал, если ты не против». Здесь последовала фраза, которая определила дальнейший день и все последующие смены вообще. Рустам мне сказал: «Костян, делай что хочешь». После этого часть волнения ушла.

— Как вам работа с Рустамом Мосафиром? Что, на ваш взгляд, выделяет его как режиссера?

Влад: У него есть прекрасное слово «закрепим». Вот ты можешь сыграть важную сцену — и, по своим ощущениям, сыграть неплохо, но все равно будешь закреплять материал, играть еще и еще. (Смеется.)

Костя: Несмотря на его деспотизм и тоталитарный подход к съемкам, работать с Рустамом очень круто. (Смеется.) Он руководил процессом и знал, как должен выглядеть сериал, но мы могли в любой момент подойти и сказать: «Слушай, Рустам, может, вот так попробуем?» Мы всегда находились в диалоге.

Влад: Я добавлю, что Рустам чувствует форму и визуал, у него невероятный киновкус.

Костя: Да, мы как-то снимали фэнтези-сцену в лесу, Рустам сидел за плейбэком и долго, очень долго выстраивал кадр. Он может уделить маленькой детали большое внимание, чтобы кадр выглядел вкусно, и это будет стоить потраченного времени.

— Помимо основных репетиций вы также репетировали как группа. Вас кто-то учил играть на музыкальных инструментах?

Костя: Каждый учился сам в обязательном порядке. Я пошел на вокал и постоянно брал уроки у своего друга-гитариста. Васса Бокова (исполнительница роли Марии Нефедовой, скрипачки группы «Король и Шут». — Прим. ред.) училась играть на скрипке, Даня Вахрушев (Александр Балу Балунов, бас-гитарист) — на басу, Илюха Ловкий (Александр Поручик Щиголев, барабанщик) пошел на барабаны.

Мы встречались на музыкальных репетициях, пытались сыграться и спеться. Мы понимали, что за два месяца подготовки не станем группой, которая собирает стадионы, но хотели петь и играть вживую, чтобы была определенная энергия. Сами дни съемок, когда мы собирались на репточке, были для меня особенными. Я обожал эту атмосферу, потому что собиралась вся сериальная группа «Король и Шут».

— А как проходили съемки концертов, куда приглашали настоящих фанатов «Короля и Шута»?

Костя: Очень круто, хотя в первый раз выходить к ним было волнительно: съемочная группа пугала, что придут настоящие поклонники группы, которые нас съедят. (Смеется.) Съемки шли 12 часов, и мы понимали, что не можем просто отыграть и уйти на перерыв, поэтому постоянно находились с фанатами в диалоге, раскачивали зал. Когда была перестановка, я мог, например, закинуть в толпу: «Проказник-скоморох был прыткий, как горох», а они все вместе подхватывали: «Он бегал по столам, кидался пудингом в гостей».

Влад: Это заряжало на будущий кадр. Мне сначала казалось, что на сменах концертов фанаты будут нас оценивать, но они только поддерживали. Было круто, что они реально любят «Короля и Шута». Благодаря этому на съемках появлялись драйв и энергия, чего сложно было бы добиться, если бы в массовку позвали не фанатов.

— В работе над проектом, посвященном группе с огромной фанбазой, стоит ли вообще идти на поводу у поклонников — стараться сделать так, чтобы сериал им понравился?

Костя: Однозначно нет. Мы понимали, что на нас лежит огромная ответственность, но не думали о том, чтобы понравиться фанатам при всем уважении к ним. Если бы мы ориентировались на фанбазу, то сериал бы получился другим, через их призму, а мы старались делать работу искреннее, от себя.

— Ответственность перед кем ты чувствуешь в первую очередь?

Костя: Перед самим собой и перед близким кругом — теми, кто связан с группой. Перед Панкером, например, чувствую ответственность, потому что знаю, что ему не все равно.

— Аудитория «Короля и Шута» сегодня молодеет, их песни несколько лет подряд вирусились в TikTok. Что, по вашему мнению, привлекает в группе современную молодежь?

Костя: TikTok просто инструмент, который позволил рассказать о том, что и так живо. У меня есть друзья с маленькими детьми, которым включают песню «Танец злобного гения», и они пляшут под нее. Сейчас им это нравится не потому, что в тексте заложен какой-то смысл, а потому, что это драйвово. Но потом эти ребята подрастут, послушают «Короля и Шута» и поймут, что в этом еще и определенный посыл есть. В будущем они точно откроют в их песнях что-то новое для себя.

Интервью: Евгения Башурина

Продюсер: Мария Белоковыльская

Фотограф: Валерий Мельников

Стилист: Татьяна Лисовская

Груминг: Галина Пантелеева

Координатор: Екатерина Еремеева