«Работаю со звездой»: битмейкер Леша Вепринцев — о музыке для Элджея, правилах закрытых вечеринок и о том, как создать хит сегодня

Продолжаем рассказывать о тех, чьими усилиями некогда малоизвестные артисты стали звездами первой величины. На этот раз Super расширил спектр героев рубрики «Работаю со звездой», поговорив с битмейкером Лешей Вепринцевым. О том, как он писал биты для Элджея и Коста Лакосты, в чем секрет популярного хита и почему слава не всегда приносит счастье — в монологе Леши.

В 11 лет бабушка подарила мне простенькую программу для написания треков. Из звуковых лупов, которые предлагала установка, я начал постепенно собирать музыку. Круглые сутки я проводил за компьютером, это стало моим хобби.

У меня никогда не было твердого намерения попасть в большой шоу-бизнес. В период, когда в России цвел андерграунд и на пике популярности были группы «Кто там», «Тбили Теплый», KillaGram — такой «подъездный» рэп, я познакомился с ребятами и стал бесплатно высылать им биты. К примеру, у «Кто там» вышло два или три альбома, которые почти полностью спродюсировал я.

Как-то раз мой друг Пика решил выпустить новый альбом. Перед этим он отправил мне свою старую демку, которую написал примерно в 2008 году, с просьбой сделать бит посвежее. Мой первый вариант показался ему неплохим, но он попросил еще. Я написал новую версию. Это была песня «Патимейкер».

Постепенно мне стали писать разные артисты. Я начал близко дружить с ребятами из «Молоко плюс» и «Каспийский груз». В один момент со мной связалась команда Элджея и попросила сделать ремикс на его песню «Дисконнект». Я открыл запись и услышал классный «жирный» голос. «Глаза психа, в руках стикер» — мне показалось это свежим и новым. Позже сам Леха написал мне во «ВКонтакте» и предложил обсудить все лично.

Спустя время Элджей приехал с концертом в Ростов. Мы с моим другом Вовой (более известный как O.T.) из нашего же объединения «Молоко плюс» написали его команде и предложили встретиться, ребята согласились. Быстро нашли общий язык, а после концерта пригласили их в студию. На следующий день Элджей выступал в Краснодаре, но мы просидели [в студии] до самого утра — общались, слушали демки, биты. Помню, один из них понравился Леше, поскольку хорошо ложился на текст его новой песни. Впоследствии ребята стали приглашать нас с Вовой в Москву. Тогда мы решили создать дуэт Sorta. А через пару месяцев нам предложили контракт.

Уже в Москве Леха снял классные двухэтажные апартаменты, в которых мы жили с Костой Лакостой и Cheroky. Когда выходил первый альбом, Леха мне написал: «Смотри, не обо***, сейчас будет большая волна [славы]».

Работа строилась следующим образом: я отправлял Элджею биты, иногда целую пачку, штук 10. Как-то раз один, на который я вообще не ставил, понравился ему больше всего. Это была песня из альбома Sayanara Boy «Ультрафиолетовая лампа». За время работы с Лехой я спродюсировал треки California, фит с Коста Лакоста «Метеориты», «Афтепати», Suzuki, Secret Chat и многие другие.

С Лехой мы достаточно быстро нашли общий язык и даже подружились. Когда у нас дома бывали вечеринки, он говорил, что у девчонок лучше отбирать телефоны, чтобы кадры случайно не попали в Инстаграм (запрещен в РФ). На тусовках в клубах нас все время сопровождала охрана, к нам никого не подпускали. Но Элджея можно понять: тогда внимания [к нему] было действительно очень много. Фанатки приходили и стояли под окнами дома или поднимались на балкон соседнего, чтобы сфотографировать нас.

На вечеринках происходили такие вещи, о которых не принято рассказывать в публичном поле. Обычно там всегда было много алкоголя и запрещенных веществ. После каждой такой тусовки мне, в отличие от других, становилось так плохо, что я отходил по несколько дней.

Я знал, что рано или поздно это кончится, но мне хотелось испытать все на себе, чтобы я мог говорить людям, что вот это хорошо, а это — плохо. Со временем я от всего отказался и уже более четырех лет не употребляю ни наркотики, ни алкоголь.

Когда на улице Элджея узнавал буквально каждый, на его счету были миллионы долларов, а рядом — Настя Ивлеева, он иногда впадал в депрессию. Во время наших встреч Леха говорил: «Пацаны, сейчас я понимаю, что счастье не в побрякушках и не в тачках».

К моменту выхода третьего альбома я принимал участие в создании половины песен. Впоследствии часть моих битов заменили. Еще ребята выпустили песню «Кровосток», указав в скобках, что это ремикс, но даже не подписали, чей он. На самом деле это был оригинал под мой бит. Зла на них я не держу. Я благодарен им за то, что они помогли нам перебраться из Ростова в Москву. Впрочем, как и они мне — за то, что большая часть музыки Лехи была так или иначе сделана вместе со мной.

На фоне разногласий я решил поехать домой в Ростов, чтобы там уже разобраться, в каком направлении двигаться. У Лехи в жизни после расставания с Настей был непростой период, так что мы обоюдно решили двигаться дальше по отдельности. Сейчас я живу в Москве и иногда вижусь с ребятами. Мы классно проводим время и общаемся без негатива.

Иногда я пишу музыку на заказ. Бывает так, что песни покупают с полными авторскими правами. Но после продажи тебя нигде не указывают и ты не имеешь права говорить, что имеешь отношение к треку. Но так устроена работа. В Москве хороший ценник за песни. Есть композиции, которые вы скоро услышите от больших артистов и блогеров, к ним тоже приложена моя рука.

Еще у меня порядка 150 своих невыпущенных песен. Накопилось много материала. Часть очень отзывается мне внутри. Думаю, скоро начну им делиться.

Был период, когда я закрывался в студии и пытался вывести для себя формулу хита: cлушал топ-чарты и анализировал. По моим ощущениям, часто бывает так: когда ты хочешь написать хит и придаешь своей работе избыточное значение, это уводит в сторону от творчества.

Мне кажется, самая классная и «громкая» музыка та, которую ты пишешь от души. Удачным может оказаться 1000-й или 10 000-й бит. Но, как и в любой области, один из важных факторов успеха в музыке — регулярная практика. Только так ты можешь экспериментировать и искать новые звучания, что даст возможность сформировать индивидуальный стиль.

Написание музыки очень трудоемкий процесс. Ты можешь сидеть два часа, пытаясь подобрать нужный звук. Иногда мешают соцсети — становится тяжелее концентрироваться. Нужна усидчивость.

Сейчас я изучаю психологию и наблюдаю, как короткие видео создают у людей клиповое мышление. Но чтобы стать профессионалом своего дела, нужно уделять ему много времени и уметь фокусироваться. Формат Тиктока программирует тебя на быстрое получение информации. Поэтому многим людям приходится работать над собой, чтобы быть более эффективными и сосредоточенными в том, что они делают.

Музыка для меня — это отдушина, но далеко не единственное, что меня интересует. Еще в подростковом возрасте я старался духовно развиваться: читал Библию, изучал буддизм, веды и историю нашей и других цивилизаций. Для меня духовность заключается не в молитвах и медитациях, а в том, чтобы со временем становиться все более счастливым, вовлеченным, удачливым, энергичным и богатым. Если все эти параметры сходятся, ты на верном пути.

А вот на примерах обращения к эзотерике я наблюдал смирение с бедностью и страданиями. Я перепробовал разные практики, начал искать альтернативные методы и способы проработки подсознания. Что-то, что дает более заметные результаты и что можно проверить не только в духовном, но и в материальном мире.

Сейчас я обучаюсь у профессионалов в американской школе и изучаю различные способы работы с подсознанием, в том числе гипнотерапию. Мне очень нравится общаться с людьми. Я думаю, что умею их вдохновлять. В скором времени хочу начать преподавать сам.

Многие думают, что если ты популярен, то можешь быть по-настоящему счастлив. Но это не так. Зачастую и у известных людей бывает много внутренних переживаний. Я хочу быть тем, кто помогает таким людям.