Заговор на трезвость: как работает кодирование от алкоголя и действительно ли оно помогает

Алкоголизм в России признан проблемой не только на уровне статистики, но и фольклора: сборники анекдотов полнятся сюжетами о пьющих мужьях, соседях и работниках ЖЭКа. Не менее мифическая вещь — процедура кодирования от алкоголя, после которой пациент якобы завязывает со спиртным раз и навсегда. Разбираемся, что сейчас из себя представляет кодирование и действительно ли оно работает.

Даниил, 28-летний курьер, рассказывает: «С терминальной стадии алкоголизации до кодирования прошло около пяти лет. Запои начались в 19, закодировался первый раз в 24. Стало ясно, что я не продвинусь дальше ни на шаг, если не предприму действий. Жизни уже не было, были только бесконечные запои и вытекающие последствия. Решил сделать кодирование, поскольку в России оно всегда было на слуху — думаю, это первое, что приходит в голову каждому алкоголику, когда у него появляются проблемы.

Я кодировался два раза: первый — уколом, второй — зашиванием капсулы в ягодицу. Действующим веществом оба раза был дисульфирам (средство для лечения алкогольной зависимости. — Прим. ред.). В целом это похоже на обычный поход к платному врачу: говоришь с ним в кабинете, платишь, идешь в процедурную. Первые две минуты после укола было ощущение, что я умру: холодный пот, удушье, боль по всему телу. Ничего смертельного, но все это происходит так резко, что пугает. Иногда врачи в этом состоянии говорят тебе, что, мол, так будет после каждого приема алкоголя, чтобы до больного точно дошло: мы тут не шутки шутим».

Но не дисульфирамом единым: кодирование в России включает большое количество разномастных практик. Нарколог Евгений Крупицкий называет их большую часть «сциентистски декорированным шаманизмом», указывая на ритуальный характер и недоказанную эффективность. Но делать выводы не торопимся, лучше вспомним предысторию.

Все началось в 90-е. Тогда отмер не самый гуманный институт лечебно-трудовых профилакториев — учреждений зрелого СССР, куда принудительно отправляли лечиться от алкоголизма. Попасть туда, впрочем, было не так просто: нужно было шесть раз побывать в вытрезвителе, а еще иметь участливых родственников, готовых написать заявление. Вопрос о направлении в ЛТП решал суд.

Говорят, что в ЛТП царили строгие порядки. Оттуда же, вероятно, пошла популярность дисульфирама: его активно прописывали пребывающим на лечении. Также воскрешали заветы академика Павлова, практикуя рефлексотерапию: пациентам ставили уколы, вызывающие отвращение к спиртному, затем давали водку. Больного рвало, процедуру повторяли. В целом считалось, что ЛТП были задуманы для того, чтобы обеспечивать страну, охочую до ударного труда, бесплатной рабочей силой.

После распада СССР алкоголизм стал пространством для возникновения новых коммерческих отношений. Появился институт похметологов: загадочный человек с чемоданчиком наведывался в квартиру к страдающему от похмелья, ставил капельницу, уходил. Объявления можно было найти в газетах, некоторые ареалы обитания похметологов обнаруживаются в социальных сетях и сейчас. Так, например, основанная в 2009 году группа «Похметологи» VK анонсирует: «Скорая помощь людям, страдающим синдромом "Баден-Баден", а именно бодун», а также обещает предновогодние скидки.

В нулевые в среде антиалкогольных средств регулярно появлялись новинки: гомеопатический препарат «Пропротен-100», якобы восстанавливающий связи в мозге, средство некого Герасина. Из официальных препаратов оставался дисульфирам, который с маркетинговыми целями также усовершенствовали — решили имплантировать в ягодицы. Это называлось «торпедой». Шло все не слишком гладко: капсула плохо приживалась, место имплантации гноилось, алкогольный фольклор наводняли хитрости по «раскодировке» и инструкции по вырезанию «торпеды».

Считается, что с каждым годом россияне покупают все меньше антиалкогольных препаратов: так, в первом полугодии 2016 года аналитическое агентство DSM Group отметило, что оптовые продажи препаратов для лечения алкогольной зависимости упали на 46%, розничные — на 25%. Однако спустя шесть лет аудиторская компания FinExpertiza подтвердила, что потребление крепкого алкоголя в России за 2022 год выросло на 7,5%. Что происходит сейчас с рынком антиалкогольных средств, неизвестно.

Более безопасная альтернатива хирургическим ухищрениям с «торпедой» — дисульфирам в таблетках, которые пациент должен пить курсом. В паре к нему идет цианамид, в России выпускающийся в каплях для внутреннего приема. Отзывы на препараты с веществами можно найти на маркетплейсах аптечных товаров. «Если ситуация совсем плохая, кодирование поможет, однако решить проблему с мужем не получалось. Потому что кодирование закончилось, а друзья-товарищи — вот они, рядом»; «Мне никак не помогло, но я и не собирался ничего менять. Это супруга вечно бухтит. В общем, мужики, купить таблетки можно всегда, а жить в кайф — нет», — пишут об одном из лекарств на основе дисульфирама.

Есть и однозначно положительные отзывы: «Мой отец начал жить нормальной жизнью. Раньше я видела, как его прям тащило к рюмке, теперь приходит его товарищ, и они пьют чай»; «Пристрастие сына к алкоголю стало постепенно угасать, я его перестала узнавать». Представители медицины настроены более скептически: так, в 2015 году в наркодиспансерах в Москве запретили кодирование, назначения дисульфирама также пытаются снизить из-за большого количества побочных эффектов.

Некоторые частные клиники по-прежнему предлагают все то, на что наложили вето государственные. Так, интернет-агрегаторы врачей и медицинских услуг по запросу «кодирование» выдают ряд медицинских учреждений. Некоторые из них предлагают кодирование по двойному блоку Довженко — сочетание медикаментозной терапии с гипнотическим внушением, а также электроимпульсное кодирование, или интракраниальную транслокацию. Одна из клиник описывает метод так: «инновационный способ, в результате которого на головной мозг пациента воздействуют током, блокируются клетки, отвечающие за желание принять дозу алкоголя».

Разберемся в способах кодирования вместе с врачом. Сходу отметаем двойной блок Довженко и электроимпульсное кодирование. Психиатр сети клиник DocMed Александр Борисычев рассуждает: «Эти практики — варианты "наукообразно декорированного шаманства", то есть набор ритуалов, не имеющих ничего общего с медициной, основанной на научных доказательных подходах. Весь эффект строится исключительно на внушении и запугивании пациента. Это несет неблагоприятные последствия в форме прогрессирования болезни, отсутствия научного информирования о ее течении, девальвации доверия к наркологической службе».

С дисульфирамом все лучше. «Механизм действия дисульфирама связан с блокированием окисления спирта на этапе образования ацетальдегида, что создает целый комплекс неприятных ощущений в теле. Он является средством с доказанной эффективностью в лечении алкогольной зависимости и входит в международные протоколы оказания наркологической помощи, однако сейчас применяется все меньше в связи с неблагоприятными последствиями для организма». Цианамид по своему механизму действия похож: вызывает тошноту, рвоту, повышение артериального давления и слабость. Он не является общепризнанным средством для лечения алкогольной зависимости в силу токсичности.

Популярный в инфопространстве нарколог Василий Шуров в контексте лечения алкоголизма упоминает средства, которые снижают тягу к спиртному, но иначе: блокируют рецепторы в мозгу, из-за чего алкоголь перестает оказывать эйфоретизирующее действие. Среди прочих в их число входит антиконвульсант габапентин, антиалкогольное средство акампросат, а также антагонист опиодных рецепторов налтрексон. Последний широко представлен на фармакологическом рынке и, по словам Борисычева, относится к препаратам первой линии для лечения алкогольной зависимости.

Но вернемся к Даниилу и его истории. «На бумаге укол должен был действовать год, но выпил я через 9 месяцев. Ничего не случилось. После второго раза с вшиванием продержался уже 4 месяца. Я слышал легенды о процедурах с дисульфирамом, который якобы держит заявленное время, но проверять это нет никакого смысла. В целом оцениваю процедуру скорее положительно, но исключительно как старт, способ ненадолго обрести трезвость, пожить в ней некоторое время.

Помогло ли мне это? Бросить пить — да. Перестать быть алкоголиком — нет. На мой взгляд, кодирование не работает на длинной дистанции, работают частная психиатрия и правильно назначенная фармакология. Мало перестать пить, нужно обрести психологическую базу, возможность делать разумный выбор. Нужно включать мозги, а это про полноценное лечение у грамотного психиатра».

Борисычев подтверждает: наиболее эффективной для лечения зависимостей считается комплексная программа, состоящая из психосоциальных вмешательств и медикаментозной терапии. К психосоциальным вмешательствам можно отнести мотивационное консультирование, когнитивно-поведенческую терапию, группы взаимопомощи, вмешательства, направленные на предотвращение срывов. Также не стоит забывать, что алкогольная зависимость может быть спутником ментальных расстройств: тяга к спиртному может возникать при тревожных и депрессивных расстройствах, биполярном расстройстве, пограничном расстройстве личности и других расстройствах.

Вывод таков: гипнотических пассов руками в контексте лечения алкогольной зависимости лучше избегать, кодирование с использованием средств с научно доказанной эффективностью может работать. Однако уповать на него как на панацею не стоит. Лучше обратиться к грамотному психиатру, предварительно настроившись на продолжительное лечение — не только медикаментозное, но и психотерапевтическое.