Мир узнал о шоплифтинге («тихий» вынос товара из магазина) в 2015 году — тогда вскрылось, что «профессиональные» воры кучкуются в сообществах во «ВКонтакте», где выкладывают фотографии награбленного и меряются рекордами. Вторую волну обсуждения в 2023 году запустил пост пользовательницы Twitter: девушка украла из магазина сырок и пробила вареники по сниженной цене якобы в рамках борьбы с капитализмом. Разбираемся, как россияне воруют из магазинов и при чем тут антибуржуазная философия.

«На ужин вареники с сулугуни, которые я взяла на развес и пробила, как дешевые пельмени. Плюс зашоплифтила сырок», — не краснея, кичится пользовательница с ником tokinspb. Ее пост вызвал шквал осуждения. Юзеры высмеяли девушку за птичий язык (почему бы не назвать воровство воровством?), а также напомнили, что шоплифтинг портит жизнь продавцам: магазины закладывают издержки на кражи в зарплаты персонала.

«Мне нравится, что буквально все аргументы против шоплифтинга — это какие-то эмоциональные всплески, “родители не научили не воровать” и защита капиталистов, и все это без капли рефлексии», — не дает себя в обиду девушка. Но насмешливых пользователей было не пронять: они бесконечно отвечали на твит и клепали мемы про шоплифтинг и капитализм. В итоге tokinspb посыпала голову пеплом и удалила аккаунт.

«Финансовой мотивации в моих действиях нет. Людей везде обманывают, а тут еще и я обманул, бывает, — делится бывалый шоплифтер Илья. Ему 27 лет, и 15 из них он крал вещи из магазинов, однако недавно завязал. — Супермаркеты всех дурят, и люди должны высказывать претензии их владельцам, а не бедолагам, у которых нет денег и которые приходят туда с целью что-то украсть. А дорогие магазины хорошо зарабатывают, не будут плакать долго». Допустим, но все-таки: при чем тут капитализм?

В 1971 году американский леворадикальный деятель Эбби Хоффман написал труд «Сопри эту книгу!». В нем под эгидой борьбы с буржуазным обществом предлагались рекомендации, как незаконно добыть еду, одежду, мебель и другие вещи, получить бесплатное медицинское обслуживание и образование. Особое внимание уделялось способам краж и использованию фальшивых монет.

За Хоффманом стояло движение йиппи — гибрид хиппи и новых левых (сторонники левой мысли, пришедшие на смену коммунизму и социал-демократии в 1970-х годах. — Прим. ред.). Движение появилось на фоне устаревания классической левой повестки и протестов против войны во Вьетнаме. Йиппи не имели организованной структуры и иерархии, действовали спонтанно: сотрудничали с «Черными пантерами» (леворадикальная организация, боровшаяся за права темнокожих в США в 1960-1970х годах. — Прим. ред.), проводили марши и пытались выдвинуть свинью Свинтуса в президенты.

Век йиппи был короток: движение просуществовало около трех лет, его лидеры ушли в бизнесмены. Но с капиталом в истории бодались не только они. Миф о злобных буржуа, наживающихся на труде рабочих, существует примерно с «Манифеста Коммунистической партии» корифеев Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Сейчас в наиболее медийном виде его продвигают некоторые феминистки: так, в 2020 году антрополог Кристен Годси выпустила книгу «Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости». Так что, по мнению глашатаев левой мысли, капитализм существенно портит жизнь не только рабочим, но и вообще всем.

В качестве идейного вдохновителя шоплифтер Илья называет анархиста Боба Блэка. Тот известен своим эссе «Упразднение работы», в котором утверждает, что труд — источник всех человеческих несчастий. Илья с этим согласен: «В один момент я пересмотрел отношение к работе: считаю, что моя главная цель — на***ть всех побольше и работать по минимуму за максимум денег».

Иногда речь идет не только о капитале. Некоторые паблики шоплифтеров предлагают новичкам исчерпывающую картину мира. «Если ссышь этим заниматься, то просто осознай, увидь, услышь, что тебя везде на***т, везде обделяют. Везде и во всем тебя обкрадывает государство: налогообложение, ху***й уровень жизни, этот быт — не то, к чему стремится мир, к чему стремились наши с тобой предки. Мы живем не в мире, где все для людей, мы живем в мире, где каждый живет только для себя!»

Но далеко не все шоплифтеры движимы лишь идеей. 24-летний Роман рассказывает, что начал шоплифтить «по нищанке» — просто не было денег. «Как-то так вышло, что я появился на свет в семье завязавших наркоманов. Собственно, этим фактом продиктовано все то, что происходило дальше. Родители пьют до белки, никто не работает. В подростковом возрасте я уже пристрастился шоплифтить по поводу и без, и теперь даже не понимаю: брать что-то за деньги — это как?» Впрочем, одна из авантюр кончилась хуже, чем предполагалось: парня «вызвали» в подвал супермаркета, где, по его словам, «прессовали» и угрожали вызвать полицию. Удалось откупиться тремя тысячами рублей, одолженными у знакомых.

Пару раз Роман постил награбленное в тематических пабликах, но это было давно. Когда-то такие сообщества цвели и пахли, а самым одиозным считался «CПNЗДNЛИ». Там фолловеры выкладывали фото «добычи», козыряя друг перед другом ценами на украденное. Были и подражатели с не менее причудливыми названиями: «Шоплnфтnнг вынесли спnздnли», «Люблю магнит как твою маму», «Магаззино Охраззино». С 2016 года по пабликам шоплифтеров прокатилась волна банов — тогда молодые и горячие стали перебираться в Telegram.

Сложные времена рождают сильных людей: какое-то время в кругах шоплифтеров был известен юзер с ником Жирный Еврей, он же Иван Сидоров — один из администраторов бывшего «CПNЗДNЛИ». Иван поднаторел в магазинных кражах и в один момент ушел в менторство: в платных сеансах по Skype рассказывал стеснительным новичкам, как находить в магазине слепые зоны и разговаривать с охранниками. Где Еврей сейчас, неизвестно, но имя его увековечено в мануалах: «[название бренда] — лайтовый магаз, если обладаешь знаниями от Жирного Еврея, там только РЧ (противокражные этикетки. — Прим. ред.). Охрана делает вид, что работает, иногда приглядывается ко всяким идиотам. Считают вещи».

А когда-то все начиналось интеллигентно: в глубинах форума phreaker, где первое поколение шоплифтеров делилось друг с другом лайфхаками по способам обмануть охранную систему и оборудованию. Сейчас во «ВКонтакте» можно найти некоторые шоплифтинг-паблики, но их владельцы шифруются: позиционируются как сообщества бывших клептоманов или пишут, что «цель сообщества — проверка и выявление уязвимостей охранных систем в магазинах».

Крадут шоплифтеры не только азарта ради. Для некоторых магазинное воровство — способ заработка. О «коммерческом» периоде в своей карьере рассказывает Илья: «Года четыре назад подружка рассказала, что в Японии существует спрос на ношеные женские трусы. Я сразу решил, что это отличная тема. Стал красть из магазинов женское белье. Потом надевал трусы, когда шел на футбол или занятия в зале, чтобы те хорошенько пропотели. Потом мы брали их, запаковывали в зиплоки и отправляли японцам. Время было клевое, но я начал стрематься: играешь ты в футбол, шортики задрались, а там женское белье. Могут возникнуть вопросы в мужском коллективе».

Было бы странно, если шоплифтеры не оставили после себя ворох учебных пособий. Существуют своды технических тонкостей для тех, кто желает начать воровать легко и быстро. Считается, что самый простой случай — магазины продуктов: в них не стоят противокражные рамки, поэтому для успешного «угона» вещи достаточно найти зону без камер и быть внимательным — вдруг попадаете в поле зрения зоркой уборщицы?

Обнести магазин одежды или электроники — уже задача со звездочкой. Тут пригодятся скиллы юного техника: противокражные магнитные клипсы придется снимать либо руками, либо подручными средствами вроде проволок или магнитов. Продвинутые шоплифтеры могут озадачиться и приобрести устройство, подавляющее сигналы противокражных антенн. Их можно спокойно купить в интернете.

Но выйти из ситуации можно и по старинке, без помощи навороченных агрегатов. «Самое нормальное — это обложить портфель, куда спрячешь вещь, в фольгу. Это помогает бороться с “пищалками” на выходе», — рассказывает Роман. И хвастается: «Как-то захотел в брендовом магазине украсть куртку, которая стоила 60 тысяч рублей. Сделал это хитро, как настоящий мастер: купил у китайского продавца такую же за 3 тысячи рублей. На месте взял оригинальную куртку, а паленую повесил на вешалку. В том магазине никто не озаботился повесить магниты и установить “пищалки”».

А что там капитализм? «Беру от шоплифтинга только кураж. Иногда идешь, думаешь, такой день “Заводного апельсина”, надо что-нибудь украсть. Раздражают богатые детки, которые выдают это за антибуржуазную философию», — рассуждает Илья. Раньше часть убытка из-за краж вычиталась из премий продавцов, теперь потери входят в наценку на товары. То есть за проделки шоплифтеров в магазинах платит покупатель. И даже если низовые работники в этой длинной цепочке и не страдают, страдают люди.

Редакция Super напоминает: за любые виды магазинных краж предусмотрена ответственность. В случае с кражами до 2500 рублей она административная — штраф, административные работы или арест. От 2500 рублей в дело вступает 158 статья УК РФ — тогда шоплифтеру в худшем случае могут ограничить свободу на срок до двух лет. Так что держим ухо востро и в радикальные настроения не впадаем: есть риск потерять голову и крупно просчитаться из-за вареников.

В начале месяца право женщины на прерывание беременности получило новый виток обсуждения в обществе. На этот раз на повестке — запрет абортов в частных клиниках. Что происходит и чем чреваты подобные ограничения, Super разбирался вместе с экспертами.

Возможный запрет абортов в частных клиниках на повестке не первый год. В июне депутат Госдумы Петр Толстой призвал Минздрав запретить аборты в частных клиниках, где их делают «с нарушением законодательства ради прибыли». В 2022 году такое же предложение выдвигал патриарх Кирилл, еще годом ранее — тему запрета подняла член Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Инга Юмашева. По ее словам, подобная мера положительно скажется на демографии и сократит число криминальных абортов.

«Сегодня много говорится о демографической проблеме, поэтому парламентарии и религиозные группы направили свое внимание на эту проблематику. Тема аборта спекулятивна. Кажется, ограничения могут повысить рождаемость, но это не так», — говорит правозащитница Консорциума женских НПО Софья Русова. По ее мнению, несостоятельность утверждения, что запрет на аборты увеличит рождаемость, уже доказал исторический опыт.

Сразу после принятия закона о запрете число абортов сократилось: рождаемость устремилась вверх, а вместе с ней и материнская смертность на фоне растущей сферы подпольных процедур, которые нередко проводили люди без медицинского образования.

За весь срок существования закона смертность от абортов регулярно росла и к 1950 году превысила 70% от всех случаев материнской смерти. По словам Софьи Русовой, современное ограничение на аборты в частных клиниках также может спровоцировать увеличение числа нелегальных процедур. «Прерывание беременности будет совершаться немедицинскими способами, без контроля врачей, из-за чего в конечном итоге пострадают женщины», — рассуждает правозащитница.

С мнением, что запрет не поможет демографии, согласна и акушер-гинеколог сети клиник «Семейная» Ольга Никитина: «В первую очередь он ограничит свободу выбора пациентки, которая по закону имеет право выбрать организацию для получения медицинской помощи и консультирования».

Государственная статистика абортов складывается из данных, полученных из нескольких источников. Главный среди них Минздрав, который предоставляет информацию о количестве процедур, проведенных в подведомственных ему клиниках. Также данными делятся частные клиники, но их вклад в общую статистику меньше: в 2018 году число зарегистрированных абортов в учреждениях Минздрава составило 85%, в коммерческих организациях — 13%.

«Приходится констатировать, что не все частные клиники добросовестно подают статистику, но там за счет сервиса процедура часто оказывается более комфортной, быстрой и доступной. В ограничении этого сектора можно видеть рычаг контроля над количеством абортов», — рассуждает перинатальный и семейный психолог Екатерина Устинова.

Российские чиновники часто используют статистику в качестве аргумента к запрету или более жесткому контролю прерывания беременности в частных организациях. Среди них депутат Татьяна Буцкая, по мнению которой отдельные клиники зарабатывают на прерывании беременности. «Мы не против бизнеса, — говорила в марте чиновница. — Просто он должен быть виден государству».

Другой аргумент, к которому прибегают Буцкая и Инга Юмашева, связан с нарушениями при проведении частными клиниками абортов. По закону, россиянки имеют право самостоятельно принять решение о прерывании беременности на сроке до 12 недель. Каждой женщине, которая обращается за направлением на аборт, предоставляют «время тишины» — срок, за который она должна обдумать свое решение. На 4-7-й и 11-12-й неделе он составляет не менее 48 часов, на 8-10-й неделе — не менее семи суток.

«Период тишины» — практика государственных клиник, в начале которой женщины обязательно консультируются с психологами (в некоторых регионах подключаются священники и местные чиновники). Их ключевая задача заключается в том, чтобы пациентка сделала решение в пользу сохранения беременности. Так в астраханской женской консультации от процедуры отговорили женщину, которая уже воспитывала сына с ДЦП. Штатным психологам удалось убедить ее, что в будущем ребенок «может стать помощником и лучшим другом ее нездоровому первенцу».

По словам Татьяны Буцкой, после психологической консультации от аборта отказываются около 20% россиянок, однако в коммерческих клиниках «время тишины» часто не соблюдается: процедуру там могут провести сразу в день обращения. В 2023 году нарушения были выявлены в клиниках Архангельской, Магаданской, Новгородской, Калужской, Тульской областях и в Приморской крае, где в 70,4% проверенных организаций согласились сделать аборт в обход существующих правил.

В методичке психологического доабортного консультирования Минздрава говорится, что одна из ключевые задач психолога — «формирование негативного отношения женщины к аборту». На встречах пациенткам рассказывают о последствиях процедуры, федеральных и социальных выплатах, помогают разобраться в «истинных мотивах» прерывания беременности и наладить, если требуется, семейную жизнь.

Специалисты, с которыми поговорил Super, высказывают разное мнение о методичке. Так, по словам медицинского психолога сети клиник «Семейная» Владимира Белова, пособие можно расценивать как прямое вмешательство в личную жизнь женщины. «Методичка не раскрывает многие вопросы психологического и просто житейского плана, — рассуждает эксперт. — Кто будет заниматься ребенком, если женщина откажется от него после родов? Как будет чувствовать себя новорожденный, если мать не станет испытывать к нему никаких чувств кроме раздражения?»

Здесь можно вспомнить исследование «Рожденные нежеланными», стартовавшее в 1960-е годы в Чехословакии: на протяжении 40 лет ученые наблюдали за развитием детей, чьим матерям было отказано в аборте. Исследователи пришли к выводу, что рождение в результате нежеланной беременности негативно влияло на ментальное здоровье и психосоциальное развитие респондентов. По сравнению с испытуемыми, чьи матери действительно хотели ребенка, нежеланные дети хуже учились в школах, а во взрослом возрасте чаще испытывали неудовлетворение от работы и обращались за психиатрической помощью.

Перинатальный психолог Екатерина Устинова предлагает обратить внимание на категории, на которых обратившихся за абортом женщин делят составители методички Минздрава. В пособии указано, что среди причин прерывания беременности преобладают:

• 45% — неготовность к беременности («не вовремя», желание пожить для себя, другие планы);
• 20% — неудовлетворительное финансовое положение;
• 13% — неудовлетворительные жилищные условия;
• 10% — нестабильность отношений с отцом ребенка;
• 7% — страхи, связанные с собственным здоровьем или здоровьем внутриутробного ребенка (другие страхи);
• 5% — давление со стороны близких.

Устинова отмечает, что составители методички не учитывают разнородность групп и используют одинаковые методы в работе с каждой. Ставку, по ее словам, предлагают сделать на первую категорию женщин, которые среди причин называют «неготовность сейчас стать матерью», и формировать у них позитивный настрой для сохранения беременности. «Психологическая работа с остальными группами не даст нужного эффекта. Им требуется помощь на иных уровнях, чтобы они были готовы сохранить беременность. Однако методические рекомендации коснутся всех, и последние группы окажутся под моральным давлением», — рассуждает эксперт.

В разговоре с Super психолог-сексолог Юлия Уварова отметила, что задумавшейся про аборт женщине проще пережить нелегкую ситуацию с психологом — правда, не с каждым. Во-первых, пациентка сама должна решить, нужна ли ей психологическая помощь; во-вторых — специалист не должен представлять «интересы государства по рождаемости». «Формирование негативного отношения к аборту можно назвать пропагандой. Психолог должен оказать психологическую поддержку, помочь женщине взглянуть на ситуацию с разных сторон, чтобы она сама приняла решение», — комментирует Уварова.

С этим мнением согласна Екатерина Устинова, которая также отмечает, что психологическая консультация должна быть добровольной. Если женщина сомневается в выборе, задача психолога заключается в том, чтобы понять мотивы и контекст жизни пациентки. Решение должно быть принято в соответствии с ее жизненными установками и ценностями. «Только тогда можно будет сказать, что это именно помощь и поддержка, а не инструмент влияния», — резюмирует психолог.

Результаты проведенного в 2022 году опроса ВЦИОМ показали, что за последние шесть лет число россиян, которые поддерживают право женщины на аборт, выросло с 28 до 36%. Среди основных причин наши соотечественники называли угрозы здоровью и жизни женщины (43%), сексуальное насилие (23%), бедность (15%), возраст до 18 лет (10%), наличие трех и более детей (8%). Подобные опросы, по мнению правозащитницы Софьи Русовой показывают, что российское общество социально созрело для самостоятельного принятия решений по вопросам, которые касаются их личной жизни и абортов в частности.

«Но я бы отметила, что дискуссия должна вестись с научных позиций. Давайте оставим доводы, что “сердце ребенка бьется с момента зачатия, у него есть душа”, — это не научные аргументы. Нужно говорить о возможных последствия аборта, как работает репродуктивная система, что такое женское здоровье. В связи с этим важны уроки полового воспитания, где квалифицированные специалист говорит о половых функциях каждого человека, добровольном выборе и интимной безопасности», — рассуждает Русова.

Многие современные исследования также подчеркивают связь между недостатком секспросвета и нежелательными беременностями — в первую очередь, среди девочек-подростков. Отсутствие сексуального воспитания ведет к росту абортов, которые в нашей стране, как считают исследователи, стали основным средством регулирования рождаемости. «Причиной абортов является не их доступность, а непросвещенность населения и вера в безвредность данной процедуры», — соглашается акушер-гинеколог Ольга Никитина.

Положительный пример внедрения комплексного секспросвета, которое повлияло на снижение абортов, заметен в США. Согласно анализу кафедры социологии Нью-Йоркского университета, финансирование программ сексуального воспитания привело к более чем 3% уменьшению нежелательных беременностей и абортов среди подростков.

Софья Русова добавляет, что прежде чем говорить о повышении рождаемости в России посредством запрета абортов в коммерческих организациях, депутатам следует обратить внимание на другие проблемы. «У нас много женщин, которые воспитывают детей в одиночестве и лишены алиментной поддержки. Более того, общая сумма алиментной задолженности в России превышает 156 миллиардов рублей (данные за 2021 год. — Прим. ред.). Следует изучить и этот вопрос, а не запрещать аборты в частных клиниках и тем более вмешиваться в их работу», — резюмируют правозащитница.

Об онлайн-субкультуре инцелов (от involuntary celibate, «невольное воздержание») заговорили несколько лет назад, когда в мире участились теракты на почве мизогинии. Последние несколько месяцев Интернет наблюдает за трагедией в семье российского инцела Алексея Поднебесного: от блогера ушла жена. А в мае этого года свет увидела книга шведского психиатра Стефана Красовски «Инцелы. Как девственники становятся террористами». Все это дает повод освежить память и вспомнить все, что мы знаем об инцелах.

«Ракеты с ядерными боеголовками одной страны нацелены на шахты с межконтинентальными баллистическими ракетами другой и наоборот. Обе страны всегда готовы нанести удар и моментально ответить на него. Это называется ядерный паритет. Но как быть с женщинами? Вокруг них всегда трутся парни, девушки лишь выбирают, с кем провести вечер в этот раз. Парни не нужны никому. Никто и никогда не подойдет к парню и не предложит секс. Нужно проявлять инициативу, делать вид, что у тебя есть жизнь помимо работы, выдумывать поводы поговорить, ходить, ходить, ходить по свиданкам, выискивать хотя бы минимально адекватных партнерш. Унизительная, чисто рыночно несправедливая ситуация».

Так начинается пост пользователя PanzerGeneral на сайте сообщества Пикабу. За ником скрывается 25-летний программист Павел. «Тварь я дрожащая или право на секс имею?» — вопрошает он. Павел сбился с ног, пытаясь найти честные отношения или как минимум секс на одну ночь. Перед глазами проплывает вереница женщин из Tinder и Pure (приложения для дейтинга. — Прим. ред.), но все не то. Эта меркантильная, та не поддержит диалог о фуге до минор Баха. О своих мытарствах Павел рассказывает в личном телеграм-канале.

Но есть в этом калейдоскопе гнусности и статичное: то, что женщины держат монополию на распределение секса и диктуют правила мужчинам. «Когда девушки могут ходить на такие свидания по 3–4 раза в неделю и выбирать, я должен, как в поликлинике, сидеть в очереди в приемную и ждать, когда же мой талончик уже вызовут». В продвинутых инцельских сообществах это называется вагинокапитализм.

Проблемой озадачен и 26-летний инженер из Самары Михаил: «Первые звоночки пошли уже из детства: тогда я впервые почувствовал, что значит быть во втором эшелоне. В школе одноклассники казались мне сосудами противоречий из другого мира: к ним подходили девочки, звали на беседы и игры. В то же время я вызывал в них лишь смесь удивления и презрения. Думаю, что инцельство — это очень печальный, но неизбежный порок текущей стадии развития нашего общества. Люди связаны друг с другом как никогда и в то же время атомизированы и разобщены, инкапсулированы внутри социума», — выносит он фаталистичный вердикт.

Павел, в отличие от Михаила, не сдается. Чтобы свергнуть диктатуру женщин, он придумал скрипт для Tinder. Тот в фоновом режиме ставит лайки девушкам. По заранее прописанным критериям ежедневно отбирается сотня профилей, из них получается 2–3 мэтча (мэтч в Tinder возникает при обоюдном лайке пользователей. — Прим. ред.). «Девушкам я не отвечаю. Зачем? Теперь у меня есть инструмент для ведения переговоров, который не даст мне оказаться в униженном положении. Это называется сексуальный паритет».

То, что неравный доступ к сексу у мужчин и женщин — проблема экономическая, считает не только Павел. Аналогичную идею в своем сообществе «Антифеминистский левый фронт» продвигает самый медийный инцел России Алексей Поднебесный. «Все, что происходит плохого в мире — от проблем в политике до войн, связано с тем, что мужчины не дают секс женщинам», — утверждает Алексей. Сам он до 30 был девственником, хотя, по собственному же признанию, близок к идеалу: учился лучше всех в школе и вузе.

Оригинальная теория инцельства берет свое начало на американском имиджборде 4chan. Она обращает внимание на психологию и генетику. Ее догма гласит: на наличие или неналичие отношений и секса влияет только внешность. Субъектом теории является инцел — человек, который воздерживается от половых отношений поневоле, то есть не имеет секса при большом желании его иметь. В 2018 году теорию систематизировали и обобщили на сайте incels.wiki. В качестве «протоцела» инцелы упоминают Анри де Тулуз-Лотрека: художник страдал карликовостью, а страсть сублимировал в чувственные картины.

Теория имеет ответвления с названиями из «Матрицы»: blue pill («синяя таблетка»), red pill («красная таблетка») и black pill («черная таблетка»). «Синяя таблетка» предлагает поверить в иллюзию, что справедливость восторжествует, «красная» — принять реальность и начать с ней бороться. Black pill — самый фаталистичный вариант, который утверждает: внешность, прописанная в генах, определяет ваш успех у противоположного пола целиком и полностью, и противостоять этому факту нельзя.

Дальше следуют нехитрые расчеты: чем ближе человек к средней внешности, тем в меньшей степени он интересен противоположному полу. А чем хуже относительно середины, тем меньше противоположный пол интересуется им даже с учетом других качеств: интеллекта, харизмы, достатка. При этом «противоположный пол» — это только женщины: радикальные сторонники black pill презрительно называют их «фемоидами» и отказывают в субъектности.

Улучшить положение могли бы качества так называемой черной триады: психопатия, желание манипулировать, нарциссизм. Однако инцелы обделены и ими. Эта часть пришла из исследований канадских психологов Поулюса и Вильямса в 2002 году и значительно расширила теорию, задав ей вектор научности. В общем, что бы вы ни делали, добиться взаимной любви не выйдет — это краеугольный камень концепции, правота которого доказана годами упорного инцельского труда.

Внешность у инцелов фетишизируется, а потому исчисляется баллами по 10-балльной шкале. На самом верху иерархии правят Чед и Стейси — конвенционально привлекательные мужчина и женщина, которые встречаются друг с другом и больше ни с кем. Ниже идут «обычные люди»: девушка с внешностью на «семерку» и ниже зовется Бэкки, у мужчин несколько прозвищ: «четверка» — Мэлвин, «пятерка» — Тэннер, «шестерка» — Брэд. Считается, что женщины могут встречаться с мужчинами, опережающими их на 2 балла. В обратную сторону это, конечно, не работает.

Сообщество инцелов и чернотаблеточников разнообразно, но объединено несколькими лозунгами. Главный из них — black pill is real («черная таблетка реальна»). Это стандартный ответ на доводы противников «черной таблетки» о том, что black pill слишком фаталистичен. Еще есть cope or rope («смирись или повесься»): не принявший black pill инцел либо обманывает себя, либо сводит счеты с жизнью.

Иногда девизы выходят со страниц имиджбордов в реальность. В 2018 году инцел Алек Минасян наехал на толпу людей в Торонто, предварительно опубликовав в своем фейсбуке (запрещен в РФ) сообщение с воззванием: «Восстание инцелов началось! Чеды и Стейси будут низвергнуты!» Своим вдохновителем Минасян считал Эллиота Роджера — мизогина, который покромсал ножом своих соседей по общежитию. После этого парень поехал стрелять из машины в прохожих в городе Айла Виста в Калифорнии. По заявлению из прощального видео (в конце Роджер самоубился), Эллиот был девственником в 22 года.

Тогда международное сообщество впервые заговорило об инцелах всерьез. В России это произошло после резонансного интервью уроженца Нижнего Новгорода Алексея Поднебесного. Тогда бессознательное главного инцела России проинспектировала порноактриса Ангелина Дорошенкова. Спустя неделю Поднебесному вменили статью 20.3.1 КоАП (возбуждение ненависти или унижение человеческого достоинства) за женоненавистнический пост: «Пусть у женщин будут права животных и они живут голыми в дикой природе».

Алексей и его сторонники вооружились теорией Маркса и спустя сотню умозаключений пришли к выводу: все в мире подчиняется женщинам. Теперь главная цель сообщества — сломив вселенскую несправедливость, предоставить секс желающим. Все половозрелые женщины, по мнению российских инцелов, обязаны заниматься им с половозрелыми мужчинами. Также Алексей предлагает перенести статью об изнасилованиях из Уголовного кодекса в Административный и преобразовать воспитание детей: с малолетства объяснять девочкам, что секс — их общественный долг.

Злоключения Алексея не кончились после жалоб на посты. В 2021 году его заключили в психбольницу на принудительное лечение. Тогда блогер активно жаловался на карательную психиатрию, но после поутих из-за закона, запрещающего пропаганду ЛГБТ и педофилии. Последние месяцы Интернет ходит ходуном от мелодрамы, задокументированной Поднебесным в телеграм-канале «Поднебесный Дорога страданий»: от Алексея ушла жена Лера. Неравнодушные подписчики, коих оказалось немало, делают селфи, на которых держат листок с надписью: «Лера, вернись!».

Но на инцел-целине в России пашет не только Поднебесный. Массивное движение инцелов сконцентрировано на имиджбордах, в частности на небезызвестном «Дваче». В целом можно сказать, что инцел-дискурс неразрывно связан с двач-дискурсом. Взять хотя бы тот факт, что архетипичные омега- и альфа-самцы Сычев и Ерохин появились в русскоязычном пространстве задолго до американских шуток про Чедов.

Так, Сычев — это застенчивый тощий юноша, проводящий много времени в Интернете: он совершенно не знает, как общаться с девушками. Его антагонист — мачо Ерохин, способный показать кузькину мать всем и каждому. Обычно посвященные Сычеву и Ерохину юморески разворачиваются вокруг простого сюжета. Часто в его центре девушка — объект вожделения Сычева, которая в конце концов уходит к Ерохину.

Посетители «Двача» канонизируют «ламповую тян» — стеснительную, но не лишенную шарма особу. Широко известен следующий пассаж: «Эх, как же хочется худенькую, бледную, не очень высокую, девственную, нецелованную, с тонкими руками, небольшими ступнями, синяками под глазами, растрепанными или неуложенными волосами, ненакрашенную, забитую хикку (хикикомори, то есть человек, ведущий асоциальный образ жизни. — Прим. ред.), лохушку без друзей и подруг, закрытую социофобку, одновременно мечтающую о ком-то близком, чтобы зашел к ней в мирок, но ничего не ломал по возможности, дабы вместе с ней изолироваться от неприятного социума».

В отдельных тредах двачеры активно делятся своими фотографиями и рассказывают друг другу, что нужно сделать, чтобы заполучить «тян 8/10» (девушку с внешностью 8 из 10 по 10-балльной шкале. — Прим. ред.). Считается, что выступающая массивная челюсть, на сленге «челюга», верный признак Чеда. Особо невротичные прибегают к модификациям внешности — в словаре инцелов это зовется looksmaxing. Иногда доходит до опасного: в погоне за сексапильным взглядом посетители имиджбордов практикуют бонсмэшинг — бьют себя по лицу молотком.

Явлением инцельства не могли не заинтересоваться психологи. Так, в ноябре 2022 года инцелам посвятили целое научное исследование. Итальянцы Джакомо Чокка и Лилибет Фонтанези проанализировали данные о состоянии психики тысячи инцелов и пришли к выводу: чтобы стать инцелом, нужно, во-первых, иметь тревожные и депрессивные симптомы, во-вторых, параноидальное мышление, в-третьих, тревожно-избегающий тип привязанности.

Последний формируется в случае, если в процессе воспитания ребенок не смог обрести достаточно крепкий контакт с матерью. Поэтому взрослые инцелы чувствуют себя неуютно даже при общении с близкими, им сложно открываться, а потому их отношения с людьми поверхностны. «Инцелы разделяют общее чувство неудачи, чувствуют себя отверженными обществом и исключенными из отношений и испытывают сильное негативное чувство по отношению к противоположному полу и своему состоянию», — дополняют Чокка и Фонтанези.

С ними согласна клинический психолог Елизавета Катериничева: «Инцел не понимает, почему социальные связи выстраиваются тем или иным образом, какие люди пользуются симпатиями, а какие — нет. Он зациклен на собственных потребностях, а бремя ответственности за собственное счастье возлагает на культуру, общество или женщин. Причем в последних он ищет, безусловно, любящую мать, смысл жизни которой — безропотное удовлетворение его желаний. Сама идея о том, что у партнера тоже есть ожидания, воспринимается очень болезненно.

Инцел не чувствует в себе потенциал быть востребованным, поэтому его главный инструмент в этой борьбе — обесценивание противника. Если прочитать классическое описание Чеда, возникнет ощущение дикой несправедливости, словно все блага Вселенной обрушились на него лишь по факту рождения. Здесь и кроется фундаментальная парадигма инцела: мир мне должен, поэтому я, как и они, был обязан родиться с безупречной здоровой фигурой, успешной социальной и финансовой реализацией, изначально виртуозными социальными навыками. Инцелу трудно признать, что все эти качества — следствие огромной работы над собой и большого пути, полного провалов и неудачных свиданий».

А тем, кто обнаружил в себе или близком зачатки агрессивной тяги к целибату, Елизавета рекомендует следующее: «Инцел — это не судьба и не приговор. В руках любого человека находится главный инструмент преобразования реальности — воля. Самое главное: перестаньте ненавидеть себя и цепляться за негативный опыт, станьте себе союзником. Поймите, что все сферы вашей жизни связаны напрямую и дисгармония в отношениях с девушками — это дисгармония в отношениях с собой».

На этой неделе стало известно, что российская модель София Мартынова — лицо аромата Dior Hypnotic Poison, в 21 год сделавшая не один показ с ведущими модными брендами, — стала жертвой сталкера. Ее бывший парень Данил Филиппов уже несколько месяцев преследует Софию в социальных сетях. Он утверждает, что девушка работает в эскорте, публикует ее интимные снимки на порносайтах и отправляет модельным агентам Мартыновой. Super связался с Софией и выяснил, почему девушка решила предать произошедшее огласке.

В 2022 году Данил увидел мои фотографии в инстаграме (запрещен в РФ) и написал, чтобы познакомиться. Я заметила, что мне пишет незнакомый парень, и не стала отвечать, а через неделю получила от него сообщение в Viber, где я общаюсь только со своей бабушкой. На вопрос, где он взял мой телефон, Данил ответил что-то в духе: «Ты мне очень понравилась, а кто ищет, тот всегда найдет». Меня это подкупило, и мы начали общаться онлайн.

На тот момент я жила в Париже, куда Данил прилетел со мной встретиться. Потом мы виделись в Стамбуле; постепенно между нами завязались отношения. Первое время я не замечала красных флагов: он был обычным на вид 22-летним парнем, скромным и тихим. Когда мы сблизились, Данил сказал, что его не устраивают отношения на расстоянии. Я до последнего не хотела съезжаться, но он надавил: в октябре приехал в Париж и снял для нас квартиру. Тогда все и началось.

Спустя время после переезда я работала на съемках, а он улетел к другу в Лондон. На следующее утро он прислал мне старый снимок, где я целуюсь с бывшим парнем, и обвинил в измене: якобы меня, пока он в отъезде, кто-то заснял с другим молодым человеком и отправил фото Даниле. Я пыталась доказать, что фотография была сделана до нашего знакомства, но он не верил. Думаю, именно тогда Данил начал проверять, сможет ли он мной манипулировать. После этой ситуации с фото, когда мы все-таки помирились, он заговорил про детектор лжи: мол, мне надо пройти его, чтобы Данил мне поверил.

Мы были вместе четыре месяца, и он постоянно создавал конфликтные ситуации, в которых выставлял меня виноватой. Мы несколько раз ссорились и расходились на время, после чего он снова обвинял меня в изменах и требовал пройти детектор. По его словам, только таким образом мы сможем построить хорошие отношения, а я докажу свою верность. Я отказывалась, но из отношений вырваться не могла: я влюбилась и подсела на эмоциональные качели.

В январе 2023 года после очередной ссоры Данил снова заговорил про детектор лжи. Он хотел, чтобы я полетела на проверку в Москву, но я отказалась. Дальше начался ад. Он взломал мой аккаунт в инстаграме (запрещен в РФ) и опубликовал в сториз ссылку на сайт, куда слил мои нюдсы. Интимные снимки он получил, взломав мой профиль в iCloud, где я храню фото и видео с 2017 года. На том же сайте оказались ролики, которые он снимал без моего ведома и согласия, когда мы занимались любовью.

Публикация первого видео на сайте датируется 1 октября — это период, когда мы только начали отношения. Все время, что мы провели вместе, он наполнял сайт контентом, чтобы испортить мне жизнь в будущем. Я узнала об этом только недавно, но уже в январе приняла решение расстаться. Данил прилетел в Милан, где я на тот момент жила, и предложил встретиться якобы напоследок. Когда я не согласилась, начал шантажировать сливом других интимных фотографий. Я испугалась, что очередные нюдсы попадут в Сеть, и пришла на встречу. Данил выхватил у меня телефон с ключами от съемной квартиры и просто убежал к себе в отель.

Прохожие помогли мне вызвать полицию. Я стояла зареванная, вся на нервах, а Данил, когда вернулся, спокойно показал полицейским наши совместные фото и сказал: «Это моя девушка. Мы поругались, и она не в себе». Разумеется, ему ничего не сделали. Он просидел с моим телефоном 40 минут, взломал его и поменял пароль, чтобы я не могла связаться с близкими. Пароль он сказал потом, но ключи от квартиры так и не вернул, заявив, что выкинул их. Эту проблему мне пришлось решать уже с лендлордом. После этого случая я передвигалась по Милану с охранником.

Мама и агенты настояли, чтобы я вернулась в Россию. Они видели мое состояние и понимали, что самостоятельно справиться с ситуацией я не смогу. В феврале я уехала в Белгород и полностью оборвала с Данилом связь, но у него был договор с моей мамой: она поставила условие, что он оставит меня в покое, но будет писать ей, чтобы периодически узнавать, как у меня дела. Данила действительно стабильно писал маме, присылал мне подарки и рвался выйти со мной на прямой контакт.

В это же время он продолжал распространять мои интимные фотографии, взломав еще и инстаграм (запрещен в РФ) мамы, отправив всем ее подписчикам ссылку на тот самый сайт с моими интимными видео. Эту же ссылку вместе с моим фейковым профилем на OnlyFans он отправлял моим модельным агентам по миру. Все это сопровождалось письмом, где он выставлял меня экскортницей, но я в жизни не занималась ничем подобным. Данил писал, что за встречу я попросила тысячу евро, а за секс — 10 тысяч, чем он остался шокирован. Настоящие модели, уверял он моих агентов, не должны торговать телом.

Кроме того, он взломал мой аккаунт на сайте Models, где у всех моделей из индустрии вплоть до Ирины Шейк есть собственные страницы. Это очень важный ресурс для модели, где фотографы и бренды могут ознакомиться с портфолио и посмотреть, какие съемки и показы ты делала. Данил сменил аватар моего профиля и установил фото, на котором у меня видна грудь. К счастью, моя карьера от этого не пострадала: аккаунт на Models удалось вернуть, а агенты, которые получили от Данила письма, оказались на моей стороне.

Сложности возникли только из-за моего инстаграма (запрещен в РФ), доступ к которому я не могла восстановить после взлома. Там мне тоже поступали предложения о съемках, но из-за потери аккаунта их число снизилось. Уже будучи в России, мне удалось восстановить доступ. Данил, естественно, подписался на меня, начал строчить сообщения. Не получив ответа, 1 июня он снова взломал профиль и еще раз опубликовал ссылку на сайт с интимными видео и разместил несколько фото в ленте, которые вытащил из моего iCloud. На одном них мне 16 лет. После взлома Данил мне позвонил и весело сказал: «Софи, 2023 год станет для тебя очень интересным, и я прошу тебя не удивляться тому, что будет происходить».

Несколько месяцев, пока Данил поливал меня грязью в Сети и распространял нюдсы, я молчала, потому что боялась. Думала, что из-за огласки он навредит моей семье, что легко сделать с его связями и финансами. Данил создает ощущение человека, который не работал ни дня в своей жизни, но у него много денег. Откуда? Хороший вопрос.

Он не актер и тем более не блогер, как пишут в СМИ, а его миллионы подписчиков в инстаграме (запрещен в РФ) накручены. Мне он говорил, что занимается криптовалютой, хотя я общалась с людьми, которым он известен как продюсер и фотограф. Я знаю, что помимо финансов у него есть серьезные связи. Еще когда мы встречались, Данил рассказал, что с помощью своих знакомых нашел мой номер телефона — просто обратился к нужным людям и купил всю информацию на меня. Он думает, что из-за связей и денег ему все сойдет с рук. Он называет себя Рука Вселенной и говорит, что все происходящее со мной — карма за мои плохие поступки в его сторону. Мне кажется, если карма действительно существует, ему от этого будет хуже.

Когда я начала рассказывать про Данила в медиапространстве, со мной связались люди, пострадавшие от него. Я выяснила, что в 2021 году он встречался с моделью Настей Берс, которая участвовала в ню-съемках. Он приревновал и устроил бот-атаку на аккаунты фотографов, студий и агентств, из-за чего многие лишились своих профилей. Также на меня вышла 17-летняя модель из России, которой Данил написывает с апреля. Он нашел ее номер телефона и адрес, присылает цветы и подарки — недавно отправил iPhone 14. К счастью, она увидела мои публикации про Данила и связалась со мной.

Я очень хочу, чтобы он получил по заслугам, потому что Данил не чувствует за собой вины. Он игнорировал просьбы моей мамы, когда она просила оставить меня в покое. Его мама, с которой нам удалось связаться и попросить о помощи, отказалась вмешиваться. Сказала, что это наша личная жизнь. Сейчас я не в России, но постоянно нахожусь на связи с местным адвокатом и собираюсь подавать заявление в полицию. Данила можно привлечь к ответственности за распространение личной информации, но дело не только в этом: я предала эту историю огласке, чтобы все вокруг узнали, что он за человек. До знакомства с Данилом я не подозревала, что люди на такое способны. Я никогда не встречала парней-абьюзеров и не знала, каково это. Теперь знаю и готова бороться.

В России существует устоявшаяся схема заработка на наркозависимых. Это система «мотивационных домов» — частных клиник принудительной реабилитации, которые работают без лицензии. В подпольных реабилитационных центрах учат послушанию по программе «12 шагов», а за малейшие провинности наказывают. При этом родственники «пациентов» платят за их содержание от 30 тысяч рублей в месяц. Super записал истории людей, в прошлом побывавших в мотивационных домах.

Семь лет назад я переборщил со стимуляторами (класс психоактивных веществ, оказывающих стимулирующее действие на нервную систему. — Прим. ред.), поймал психоз и вызвал себе скорую. В итоге я попал в токсикологию, но отделался легко, в крови не нашли наркотиков. После этого мать предложила лечь в частную наркологическую клинику на две недели: почистить кровь, пообщаться с врачами. Я как-то забыл, что мне нужно ходить на работу, и согласился.

Клиника была приличная, но из-за нейролептиков я плохо помню эти 14 дней. В день выписки я лег спать и очнулся уже в машине. За рулем сидели два крепких мужика. Они заметили, что я шевелюсь, и вкололи мне в ногу шприц. Проснулся я через три дня на железной двухъярусной койке. Белье грязное, вместо матраса картон, в комнате 10 человек. Окна зарешечены. В доме четыре таких комнаты, итого 40 человек. На территории поселок таких домов, штук 5.

Пытаюсь узнать у моих сопалатников, где я и насколько я тут. Мне никто не отвечает, всем запретили со мной разговаривать. Это называется карантин: в таких местах многое почерпнуто то ли из тюремного, то ли из армейского распорядка. В итоге я узнал, что минимальный срок нахождения тут — девять месяцев. После этого я на три дня остался на кровати и не выходил из комнаты, не пил и не ел. Такое поведение называется «уйти в отрицание». Ко мне приставили человека из числа «заключенных», чтобы он за мной следил.

Со временем мне стало скучно, и я начал посещать мероприятия в общем зале. Это были занятия по книге «12 шагов», которые занимали почти весь день. 12 часов люди сидят на пластиковых стульях, читают книгу и выполняют задания по мотивам. Между занятиями перерывы на перекур: 40 человек выходят на крытый балкон с решеткой, одна зажигалка на всех. Курят абсолютно все, при этом кофе и крепкий чай нельзя, типа наркотик. За проступки одного человека всех могут лишить перекура — это одно из наказаний.

График жесткий, в 6 утра подъем, в 12 ночи отбой. Консультанты стараются забить день, чтобы люди уставали, и для саботажа или бунта не было сил. Придумывают ерундовые задания, например смотреть каждый час, не закончилась ли в туалете бумага. Каждый день уборка на час, во время нее нельзя сидеть. Второе наказание помимо лишения перекура — лишение сна, причем для всего дома. Если ты совершил проступок, после отбоя весь дом берет листы бумаги и сотни раз переписывает фразу из «12 шагов». Естественно, тебя из-за этого начинают ненавидеть.

На смене два консультанта, но в каждой комнате есть сексот на зарплате, а еще четыре сотрудника, которые прикидываются пациентами. Их можно вычислить по тому, что они знают книгу наизусть и активно агитируют, что рехаб — круто. То есть все, что происходит в комнатах, известно всем без камер и прослушки. Если попробовать сказать «го сбежим», активист на зарплате обязательно ответит: «Ты че, ох**? Cидим, выздоравливаем». В целом все продумано: рехаб постоянно меняет адрес, людей потихоньку перевозят, везде конспирация. После РЦ ты едешь не домой, а на съемную квартиру обколотым — это называется «ресоциализация» и делается для того, чтобы ты забыл адрес рехаба.

Сотрудники подпольных рехабов — бывшие пациенты. Их промывают настолько, что один из наших консультантов после третьего-четвертого заезда в РЦ продал свою квартиру, чтобы платить за содержание тут. Контингент тоже интересный: был один тип, которого в рехаб засунула сестра, чтобы отжать бизнес. Половина — мужики за 40, которых привели жены, типа, выпивает. И им там сидеть с нариками, которые обсуждают, как ставились героином 20 лет и подцепили ВИЧ. Одного парня посадили на два месяца, играл много в «Доту». Был дед, который вышел из тюрьмы и положил себя туда сам.

Суммарно я пробыл в рехабах четыре месяца в четырех домах. Я плохо себя вел: саботажничал, ломал решетки, искал вещи, которые могли бы помочь побегу, агитировал других, дрался с консультантами. Поэтому меня били, скотчем связывали. Первый рехаб был самый жесткий, оттуда меня перевели в сносный: нормальные кровати, вместо перловки на каждый день повар готовил фаршированные перцы. Была даже пара книжек: «Боевой шлюп Арго» Юлии Зонис и какое-то зарубежное фэнтези. Короче, курорт.

Там я был паинькой, делал все задания и был на хорошем счету. Но в один момент подхватил отит и слег с температурой, поэтому консультант и мальчик-дотер повезли меня в частную больницу без документов. Там я сходил к врачу, потом подошел к охране. Сказал им, типа, меня похитили и удерживают. Потом иду к главврачу, говорю то же самое. Но всем по**, никто не хочет звать полицию.

В итоге консультант набрал своим товарищам, приехали абсолютно все консультанты и давай вытаскивать меня из больницы. Я схватился за столб, бью их ногами по лицу, ору: «Меня похищают, бл**!». Но всем по**. Ору: «Ментов позовите, бл**!». По-прежнему всем по**. Бугаю, который меня пытался оторвать от столба, я переломал пальцы, все в разные стороны торчали. Он злится, пытается меня ногами бить, трясет культей своей.

В итоге приехал главный (учредитель РЦ. — Прим. ред.) на своем «майбахе». Говорит: «Смотри, я договорился, мы тебя выпишем через неделю. Сейчас все уедут, и ты со мной поедешь. Железно, обещаю». Я такой: «Блин, правда, всего лишь неделя?». В общем, все уехали, я иду с ним к его машине. Он сел за руль, я открываю дверь. Говорю: «Пошел ты на х**, черт!» Убегаю, бегу через больницу, приемку скорых, прыгаю через забор. Вижу автобус, заскакиваю, ложусь на пол, говорю водителю: «Денег нет, поехали». И мы поехали. Свобода!

Я вписался к друзьям, зашел в интернет, нашел свою девушку, которая все это время жила в квартире, которую мы снимали вместе. Узнал, что я уволен, а она съехала и живет непонятно где. Мне дали деньги, я уехал обратно в свой город. Захожу за вещами в квартиру родителей, а там стоят эти бугаи у входа. Их брат впустил. Я говорю им: «Ок, сейчас», а сам иду на кухню за ножом. Думаю, куда бить: в живот, шею или ногу. Ну в ногу, думаю. Захожу на кухню. Ножей нет. Ни одного.

Меня опять скручивают, душат. Темнота, я просыпаюсь в роскошном доме, который у меня был вторым по счету. Через неделю я украл пассатижи у консультантов и пытался сломать решетку на окне свободной комнаты на втором этаже. У меня не вышло, поэтому я нашел себе коллегу, в котором был уверен. У него все получилось. Я сделал из белья веревку, говорю ему, все, двигаем ночью. В итоге он запараноил, что кто-то заметит, что решетка стоит неплотно, и предложил бежать днем во время просмотра фильма. Было много шума: я спустился успешно, но у моего напарника порвалось белье. Он упал со второго этажа и сломал обе ноги. Я пытался его дотащить, но меня скрутили сотрудники. Обкололи и увезли в третий дом.

Там я тоже плохо себя вел, подбивал всех на побег. Перевели в четвертый. Была зима, и меня оставили без одежды и обуви. Только футболка и тапки, чтобы я не сбежал. В один момент туда пришли строители для каких-то работ, я украл у них отвертку и ковырял ей все, что мог. В итоге нашел какую-то дверь, свернул замок. Там оказался выход на улицу, не заваренный решеткой. Я украл чужую одежду и кроссовки, а перед отбоем полз по снегу до дыры в заборе. И все, рехаб как страшный сон. Потом два года снилось это дерьмо.

Когда вспоминаю это, думаю, что можно было бы украсть нож и всадить его в шею местному охраннику. Нож в доме, правда, был один и тупой, и заведует им тот, кто дежурит на кухне. Мать отдала за все это 500 тысяч, на которые могла бы оплатить мне учебу в нормальном вузе, а не сидение с зеками. С тех пор мы не общаемся.

Я употребляла наркотики с 14 лет, когда попала в РЦ, мне было уже 27. Я начинала с легких веществ и презирала тех, кто ставится или сидит на химии (психоактивные вещества, синтезированные в искусственных условиях. — Прим. ред.), но в итоге сама дошла до инъекций, колола стимуляторы и опиоиды внутривенно.

Основное время употребления я жила отдельно от мамы, но в момент переехала к ней. Тогда она увидела, что я торчу, была шокирована и не знала, что со мной делать. Как-то раз я напилась и стала листать книги по магии, пытаясь вызвать дух моего парня, который незадолго до этого покончил с собой с помощью метадона. Когда пришла мама, все было в крови и воске от свечей, а я продолжала пить вино в кровати.

Через некоторое время приехали два мужика, которые погрузили меня в машину без задних дверей. Спустя пару дней меня отвезли в государственную больницу, где показали психиатру, а потом повезли обратно в РЦ. Там мне дали две бутылки пива, чтобы я подписала договор, по заверениям персонала, на месяц. Дат в нем не было.

Уже потом девочки из группы рассказали, что я в рехабе на девять месяцев, как и подавляющее большинство. В центре было две группы — мужская и женская. Иногда из мужской группы делали смешанную, добавляя туда пожилых или не самых привлекательных, по мнению сотрудников, женщин. В нашей группе в целом в основном были молодые девчонки-наркоманки от 16 до 21 года. Редко залетали бабушки-алкоголички или отсидевшие девушки 30-37 лет.

В первые дни моего пребывания в РЦ нам устроили тренинг «тюрьма»: на три часа кинули на холодный пол, пинали и шмонали. Меня заставили закинуть руку с гипсом (какое-то время назад я сломала руку) за голову — это было ужасно больно. Я инвалид II группы, у меня укорочение ноги и проблемы с одним коленом и суставами. Каждый раз, когда я сдвигала руку, меня пинали по ногам. В этот же день девчонку, которая сетовала на то, что в РЦ невозможно нормально помыться, привязали к огромному деревянному кресту, обвесили ее и крест мочалками и выгнали нас на поле напротив центра бегать кругами, ходить гуськом и крякать.

Персонал заставлял нас писать шаги по программе «12 шагов», а потом использовал их содержание против нас, припоминая, кто был секс-работницей и у кого кто умер. Наказания давали за невыключенный свет, мат, опоздание на минуту на мероприятия. Моя «одногруппница» отказалась заполнять «дневник чувств», и ее повели поливать ледяной водой. Так часто наказывали: лили ледяной тугой струей воды в темечко 15-20 минут. Люди орали от боли, одна женщина из-за этого оглохла, но врача никто не вызвал.

Потом эту «одногруппницу» положили на кровать, предварительно убрав оттуда матрас и одеяло с подушкой, завесили по кругу покрывалами. Я видела, как ее кормили: приносили на каждый прием пищи перловую кашу и воду. Это было стандартное наказание «лежачком» — девчонки были там по 2-3 недели и теряли за это время по 15-20 килограммов. Но самое ужасное, когда к нам приехала девочка из детдома, которой выписали тренинг «ваза». Она часто засыпала в туалете от нейролептиков, которые давали в РЦ. Поэтому ей запретили заходить в туалет: она должна была испражняться в ведро, закрытое крышкой, и носить его везде с собой.

В какой-то момент мне стало страшно, что мои чувства ожесточаются. Я смеялась над теми, кому выписывали наказания, мне хотелось доминировать. Из-за этого желания я попала в ДПП (дающие положительный пример). Я вела тетрадь, где писала про то, что хочу, чтобы наказания были суровыми. Я чувствовала удовлетворение, когда девочек из группы наказывали. Начала чувствовать любовь к своим мучителям, мне стало казаться, что жестокость по отношению к девчонкам, которые за всю жизнь снюхали пару дорог, — это правильно.

Я пролежала в рехабе девять месяцев. После меня ожидало подписание семейного договора, где были правила поведения с семьей: брать паузу в общении, если у нас конфликт, не брать в долг, через два месяца перейти на самообеспечение. Это при том, что я имею право забрать у матери свою карту и пенсию и больше никогда с ней не видеться. Вообще, я знаю случаи, когда в РЦ лежали люди, которые конфликтовали с семьей, но никогда не принимали наркотики и алкоголь. Так, одного мальчика положили по «игровой зависимости», но на самом деле у него просто были стычки с отчимом.

После РЦ люди возвращаются к употреблению и становятся моральными инвалидами. Эта система ориентирована на то, чтобы сделать человека асоциальным, лишить его друзей и контактов в обществе — тогда «пациент» будет возвращаться и приносить больше денег. Нам внушали, что у нас нет друзей и нам никто не пишет, но недавно я встретила людей из старой жизни, которые писали мне в рехаб. Видимо, письма просто не доходили. Только сейчас, спустя четыре месяца, моя обида на внешний мир проходит.

После выхода мне тяжело жить нормальной жизнью. Страшно бывать в центре города, постоянно кажется, что за мной следят, чудятся консультанты, круг общения сократился до пары человек. Я всего боюсь, в том числе своей матери, страшно смотреть ей в глаза при разговоре. У меня постоянная тревожность, панические атаки, жуткие сны про рехаб и жестокие эпизоды оттуда.

Концепция неуправляемости зависимого человека, которой нас учили, наконец для меня разрушена. Я понимаю, что у меня есть воля и я могу управлять своей жизнью, но кажется, что после пережитого больше никогда не почувствую себя свободной.

Я выросла в неблагополучной религиозной многодетной семье и переболела менингитом в подростковом возрасте, поэтому психические расстройства дали о себе знать. В 17 лет я впервые попробовала стимуляторы. Сначала это было раз в пару месяцев, но потом наступил период, когда я действительно много употребляла. Спустя пару лет я все-таки решила сказать «стоп».

Тогда я попала в наркологическую больницу, меня прокапали, и я собиралась начать ходить к психотерапевту. В последний день в больнице меня позвал к себе в кабинет врач и сказал, что у меня подозрение на туберкулез. На следующий день меня выписали, и мама сказала, что мы сейчас поедем к доктору на осмотр, чтобы понять, чем я болею, и назначить лечение. Сказала, что ее друзья решили помочь и приехали, чтобы отвезти меня.

Я села в машину, двери закрылись, водитель повернулся ко мне и сказал, что мы едем в РЦ. Еще сказал, что надо сделать укол феназепама, но в итоге это был галоперидол. Уколы там, кстати, назначают без врачей. При этом некоторые пациенты сидели на опиатах, а опиаты с феназепамом, который колют, мешать нельзя. Но никому до этого, конечно, нет дела. По приезде я несколько дней отлеживалась, а потом «вступила в группу».

Уборкой, готовкой и другими делами пациенты занимаются сами. Уборка проверяется ватными палочками. Палочка немного испачкалась в щели в полу — перемывай. Еда самая дешевая: на обед в кастрюлю супа на 30-40 человек добавляют половину курицы. Каждый вечер проходит мероприятие: по кругу пациенты рассказывают, какие проявления болезни они заметили у остальных. Рассказывать надо все, иначе накажут.

Самое распространенное наказание — это ночная писанина. Пишешь одну и ту же фразу 100 или 1000 раз в зависимости от того, насколько провинился. Вот одна из них: «Только через бессонные ночи я пойму, что моя созависимость приведет меня и моего друга к активному употреблению, и я сдохну как сутулая собака, стоя на коленях перед закрытой дверью дилера или промеж ног вонючей соигольницы. Это покрывательство любого проявления болезни любого члена группы».

Если писанина не помогает, происходит «интервенция». Это когда пять человек напротив тебя садятся в пустом помещении и кричат матом, иногда с побоями. Потом ты отправляешься на неделю или две с подъема до отбоя выполнять тяжелую работу, не успел выполнить — плюс день к наказанию. По ночам обычно спишь мало, потому что пишешь. Если не делаешь задания, тебя могут посадить на матрасе в прихожую, при этом другим ребятам с тобой общаться запрещено. Еще нельзя засыпать — появится консультант и обольет тебя водой.

Через месяц после прибытия в РЦ я пыталась сбежать: стащила белизну и выпила, произошел отек легких. Меня отвезли в больницу, а когда пришла в себя, приехали представители рехаба и пообещали, что выпустят меня. В итоге, конечно же, опять там заперли. Два месяца после этого я ходила «на веревке»: трос привязывают одним концом к тебе, другим — к другому человеку. Еще мне выписали нейролептики, от которых я ощущала себя, как овощ. Выкинуть их или не проглотить было невозможно: мне регулярно устраивали обыски и заглядывали каждый день в рот.

Самое интересное началось, когда я вышла из РЦ через год. Я проработала там неделю консультантом. На тот момент меня убедили в том, что мы падшие наркоманы, которые не заслуживают нормальной жизни. Помню, как проводила интервенцию одному мальчику, которому диагностировали шизофрению, он был в РЦ уже восьмой раз. Еще в обязанности входит обзванивание родителей по скрипту — твоя задача убедить их, что ребенку нужно лечение, и задержать человека в РЦ.

Многие «клиенты» мотивационных РЦ становятся постоянными: однажды пролечившись по 12-шаговой системе, они ломаются и не могут нормально жить в социуме. Родителей тоже обрабатывают, люди попадают в замкнутый круг: РЦ, волонтерство там же, работа консультантом там же, попытка жить нормальной жизнью, срыв, повтор. Со мной были ребята, которые по восемь раз были в рехабе, а один мальчик вообще 13.

В итоге все закончилось быстро: ко мне за консультацией пришла девочка и в какой-то момент начала плакать. Тут я пережила флешбек: поняла, что она испытывает все то же самое, что и я когда-то. Тут меня заклинило. Я дала ей телефон, чтобы она позвонила родителям. После этого отпросилась домой и больше не возвращалась.

Думаю, нормальные реабилитационные центры должны быть открытыми. Ты получаешь помощь до того момента, когда поймешь, что она тебе больше не нужна. Важно, чтобы в любой момент ты мог уйти. У тех, кто выходит из мотивационных РЦ, работает стокгольмский синдром. Чаще всего получается, что человек, закончив «лечение», не имеет никаких претензий. Это самое страшное.