Трэш-стримы: как пытки и избиения в прямом эфире стали обыденностью и что с этим планируют делать

Россия содрогается от выходок ведущих трэш-стримов — так называют прямые эфиры, в которых блогеры за денежное вознаграждение совершают унизительные или опасные действия над собой или гостями. Только за последние полгода один российский трэш-блогер на камеру избил несовершеннолетнюю дочь, другой забил молотком до смерти школьницу в прямом эфире. Разбираемся, почему трэш-стримы популярны и как их планируют регулировать.

Жанр зародился на просторах СНГ и естественным образом отпочковался от стримов видеоигр. Его основателем считается Кирилл Зырянов, в профессиональной среде известный как VJLink. Начинал с робких стримов Dota 2, но не снискал зрительского признания, а потому раскочегарился: за период восхождения к пику своей карьеры Зырянов терял зубы, бил женщин в Таиланде, а в 2020 году решил транслировать операцию по увеличению собственного пениса.

Трэш-стримеры наследуют лучшие рекламные традиции. «Отвалится! Баба Сима про увеличение члена VJLink», «Валя умер? Жесть на стриме», «ДЕМОН УСТРОИЛ АД НА СЛЭШХАТЕ», — кричат каверы трэш-видео на YouTube, емкости формулировок которых позавидовали бы самые отпетые маркетологи. Сюжеты соответствуют подписям, в углу картинки красуется напоминание о том, зачем, собственно, все это происходит — прайс-лист: «Пасасать палец ноги — 2,5к, крещение 1 литр воды — 1500р, леща — 1000 р» (авторская орфография сохранена).

Диапазон трэш-действий огромен: подойдет все то, что способно пробудить в зрителе недоумение, страх, ропот — от бдений алкоголиков на кухне до избиений и плевков в лицо. За эти действия стримеры получают донаты — денежные поощрения от зрителей. Особо крупный куш можно сорвать, пойдя ва-банк: съесть рыбьи потроха, обмазаться помоями, организовать потасовку. Конкуренция за карманные деньги подписчика высока, а потому блогеры хитры на выдумку креативного контента. По своей сути трэш-стриминг — не столько насилие в цифре, сколько бизнес: продвинутые поставщики трэша способны заработать на одном стриме несколько сотен тысяч рублей.

Когда трэш-блогеры не поедают тараканов в одиночку, для зрелищности они привлекают напарников. Так, икону трэш-стримов Гобзавра невозможно представить без его матери — Людмурика. В кадре родственники пьют алкоголь и целуются. Бывают и крайности: в 2019 году Гобзавр избил Людмурика бутылкой шампанского по голове в прямом эфире. Другой популярный тандем представляли два экс-зека — Сергей Новик и Андрей Щадило. В эфире Новик ака Мопс Дядя Пес по понятиям унижал Щадило и приставлял к его голове травматический пистолет, но в 2019-м безвременно ушел из жизни от пневмонии в возрасте 46 лет.

Стримеры любят вовлекать в спектакли «персонажей» — подневольных героев. В 2020 году дело Валентина Ганичева, фигурирующего в эфирах как «Депутат», прогремело на весь Рунет. Зрители заподозрили, что тот участвует в стримах не по своей воле, уж слишком резко с ним обходились: громили жилье, кидали яйца, поливали мочой. Апогеем стало захоронение Валентина заживо в прямом эфире блогерами Шкиллой и Аркадэ. Тогда за Ганичева вступился анонимный интернет-форум «Двач»: попросил правоохранительные органы расследовать, не находится ли Ганичев в рабстве у блогеров. В 2021 году коллеги Валентина по стриму с похоронами отчалили в колонию.

Это не первый и не последний раз, когда деяния трэш-блогеров криминализировались. Разобраться в отношениях российских стримеров не проще, чем в родовом древе семейства Буэндиа из романа «Сто лет одиночества», нелегко отследить и эволюцию стилей блогов, зато кристально прозрачны сценарии попадания в поле зрения хранителей правопорядка.

Трэш-стримы приковали к себе внимание чуть ли не с дебюта VJLink, однако особенно невезучим для блогеров был 2020 год. А началось все в октябре с дела стримера Mellstroy: Андрей Бурим в миру вел трансляцию из одной из башен «Москвы-Сити», когда вдруг вспылил из-за высказывания напарницы Алены Ефремовой. Разборка началась сиюминутно и завершилась тем, что Бурим приложил Ефремову несколько раз лицом об стол.

Тогда девушка попала в больницу с тяжелыми травмами, и на ее защиту встала блогосфера. Ветеран YouTube блогер Юрий Хованский подошел к вопросу структурно и заявил, что Mellstroy виноват, но не совсем: проблема, скорее, в легальности трэш-стримов, с которыми пора бороться. Причем разбираться с пикантным контентом лучше государству, намекнул Хованский и воззвал к Роскомнадзору.

Еще более вопиющим было дело Reeflay: в декабре того же года блогер Станислав Решетняк случайно убил подругу и после какое-то время стримил с ее бездыханным телом в кадре. Девушку облили холодной водой и выгнали на балкон, та замерзла насмерть. «Я убил Валю», — шепчет в эфире Решетняк, его глаза на мокром месте. Стрим продолжается, когда в комнату заходят работники скорой помощи и уносят труп. Перед камерой никого, но стрим идет. Решетняк получает шесть лет тюрьмы.

Пока одни звезды трэш-стримов растворяются в недрах исправительных учреждений, в их полку прибывает. Один из самых одиозных блогеров современности Николай Белов носит звание «короля трэша» с гордостью: в своих видео он неоднократно поколачивал отца и мать, потом обзавелся девушкой и стал выпускать пар уже с ней. Интернет ходит ходуном и просит запретить Белова, однако тот множится: постоянно плодит новые аккаунты под разными именами.

Крупные звезды трэш-стримов обзаводятся менее именитыми последователями. Как мы уже писали, в этом году стример из Кохмы Дмитрий Серов избил несовершеннолетнюю дочку в прямом эфире, до этого огорошив зрителей признанием в педофилии — его задержала полиция. 3 мая в Санкт-Петербурга поймали 16-летнего блогера, на стриме забившего молотком 13-летнюю подругу в лесу. В том же месяце в Волгограде нашелся экзорцист: в прямом эфире он назывался Люцифером и пытал девушку под предлогом изгнания бесов. Его тоже неминуемо доставили в отделение.

Пока закона, регулирующего содержание трэш-стримов, нет. Поэтому привлечь к ответственности блогеров, не переступивших порог дозволенного, непросто: публичной претензии к содержанию стрима мало, нужно заявление в полицию и иск в суд от пострадавшей стороны, тогда в действиях трэш-стримеров можно будет установить признаки преступления. При этом ужесточение наказаний для трэш-стримеров обсуждают не первый год, особенно активно дискуссия шла после рокового стрима Mellstroy.

Сейчас идей регуляции трэш-блогеров несколько, все они связаны с уточнением или дополнением УК РФ. Например, директор московского аналитического центра «Институт исследования проблем современной политики» Антон Орлов рекомендует распространить на стримы ч. 2 ст. 282 УК РФ «Об унижении достоинства с применением насилия или угрозой его применения». Председатель комитета Госдумы по молодежной политике Артем Метелев предлагает ввести уголовную ответственность и штрафы за ведение трэш-стримов — этот законопроект Госдума планирует рассмотреть на осенней сессии.

Также неоднократно звучало предложение создать реестр трэш-стримеров, а внесенным туда лицам запретить пользоваться интернетом на год. Впрочем, есть мнение, что усиление цензуры не сработает: трэш-стримеры уйдут на менее регулируемые площадки. Кроме того, определить «трэш» в юридическом контексте непросто, что приведет к сложностям с применением закона, так что у нас есть все шансы смириться с трэш-стримами как с частью действительности (если мы еще не).

Может, обошлось бы без законопроектов, если бы люди просто не смотрели трэш-стримы? Увы, публика жаждет хлеба и зрелищ. «Просмотр такого контента — это безопасный способ пережить комплекс сложных и зачастую социально неприемлемых эмоциональных состояний, — рассказывает клинический психолог Елизавета Катериничева. — Это может быть сублимация агрессии, реализация вытесненных в бессознательное импульсов, например, жажды насилия. Формат трэш-стриминга позволяет зрителю выходить сухим из воды: он не несет никакой ответственности за происходящее, о его увлечении никогда не узнает общественность. Зритель эмоционально присоединяется к акту жестокости и проживает его как полноценный опыт. Запретные желания аудитории реализуются чужими руками, и именно этим объясняется бешеная популярность жанра».

А что там с самими контент-мейкерами? Вдруг люди просто делают деньги, а на них зря возводят напраслину? Медицинский психолог, ведущий специалист сети клиник «Семейная» Владимир Белов считает, что все не так просто: «Трэш-стримы — это проблема, состоящая из двух существенных частей: социальной и психологической. Обе они характеризуют как производящего контент, так и потребляющего. И в том и в другом случае демонстрируется проблемная психика как производителя, так и потребителя».

Его мысль дополняет Катериничева: «Безусловно, трэш-стримеры обладают психологической предрасположенностью для подобной деятельности, иначе они вряд ли бы вошли в этот "бизнес". Этим людям нравится ходить по лезвию бритвы, быть эпатажными, касаться чего-то запретного, а потому эксклюзивного. Отчасти им свойственны социопатические черты. Садизм мотивирован ощущением власти, полного контроля над ситуацией, что компенсирует абсолютное недоверие к реальности и невозможность к ней адаптироваться. Эти люди не зря демонстрируют происходящее на камеру. Они будто транслируют: "Мир, посмотри, на что я способен! У тебя не получится разрушить меня; в этот раз я сделаю это с тобой"».