«Российское кино замкнулось на внутреннем рынке — и это хорошо»: интервью Super с актером Егором Корешковым
С актером и продюсером Егором Корешковым Super встретился на международном фестивале «Одна шестая» в Екатеринбурге, где артист проводил церемонию открытия. Обсудили планы Егора на будущее и что российской индустрии кино готовит день грядущий.
На «Одной шестой» много дебютов, и, наверное, логично спросить про будущее российского кино. Как ты видишь это будущее?
Я думаю, что хорошие перспективы сейчас как у дебютантов, так и у тех, кто снимает давно. Тут можно привести такое сравнение: когда появился Apple Pay, в России его стали использовать буквально везде. А вот когда я приезжал в Европу, во многих магазинах даже не знали, что можно расплатиться телефоном. У нас очень быстрая впитываемость, а вокруг засилье всевозможных школ, ютуб-лекций, лабораторий, фестивалей, где многие кинематографисты делятся друг с другом опытом, поднимают какие-то азы советской школы. Все это, на мой взгляд, однозначно позитивно.
И тем не менее, отменяются международные проекты, копродукции фильмов.
Я, конечно, понимаю, в каком расстройстве мои коллеги, у которых эти копродукции должны были быть. Но я думаю, что кинематограф сейчас двинется вперед очень интенсивно в связи с тем, что он замкнулся на внутреннем рынке.
Недавно у тебя был продюсерский дебют в картине режиссера Елены Хазановой. Что сейчас происходит в твоей карьере, какие проекты?
Проектов много, но пока мало что могу рассказать. Я запускаю их как шоураннер, продюсер, продолжаю сниматься как актер. Завтра у меня начинается новый проект: это будет такой альманах, где референсом отчасти является «Черное зеркало». Проект экспериментальный, смелый. Я участвую только в одной серии — там в каждой разные актеры.
Почему тебе интересна не только актерская профессия, но и продюсирование, деятельность шоураннера? Она что-то прибавляет к твоей кинокарьере, которая уже развивается очень успешно?
Это дает мне многое в плане взгляда со стороны на все происходящие съемочные процессы. Продюсер — человек, который следит и за производством, и за подготовкой, и за продажей продукта, и за его выходом в медиа. Актеры часто узколобо смотрят на процесс и на свое место в нем: им кажется, что продюсер — человек, который зарабатывает очень много денег, экономит на всем и беззаботно отдыхает на курортах. Конечно, есть и такие специалисты, но на самом деле это трудоемкая, сложная профессия. Меня вдохновляет возможность реализовать свои идеи. Например, я понимаю, что хотел бы, как актер, сниматься в таком-то и таком-то проекте, но никто пока не делал ничего подобного. И ты берешь и собираешь людей, воплощая свои планы в жизнь — то есть, здесь во многом про исполнение желаний. Сейчас я продолжаю этим заниматься, многие переговоры уже проведены, какие-то проекты запущены.
За завтраком мы вместе с двумя российскими актрисами восхищались Риз Уизерспун, которая сначала находит книги, потом превращает их в сценарии и в конце концов снимает кино с собой в главной роли. По сути, это может быть продолжение твоего актерского пути — только более креативное в плане придумывания каких-то историй, в которых ты себя видишь.
Риз, как я понял, долго не снималась, а потом вдруг вернулась уже с совершенно другим включением в процесс. При том, что у нее отличные проекты. Собственно, это, наверное, то самое: не какая-то попытка реализации своих актерских амбиций, а что-то про любовь к кино. Если я чувствую, что у меня есть силы и возможности создавать что-то новое, надо идти и пробовать, почему нет?
Кстати, раз уж мы с тобой заговорили о женщинах в кино: если подумать, то «Вертинский», «Идентификация», «Чиновница» и многие другие успешные сериалы за последний год были сняты женщинами. Как ты относишься к этой тенденции? Каковы для тебя женщины-режиссеры?
Помню, лет 5 назад был «Кинотавр», где были чуть ли не все фильмы с женщинами-режиссерами. Вообще не задумывался об этом. Единственное, когда очень много женского кино, думаешь: а что, где мужики, собираются с мыслями? В современных киношколах все чаще встречаются женщины — и сценаристы, и режиссеры. Например, в начале работы с Леной Хазановой мы задумывали фильм как новогоднюю комедию. А благодаря Лене и тому, как трансформировался проект, получилось очень авторское кино — она внесла туда себя эмоционально. У женщин так часто выходит: они вкладывают в кино чувственные аспекты. В конечном счете, мужчина режиссер или женщина, неважно — главное, чтобы режиссер был хороший.
Каковы, на твой взгляд, важные тенденции нашего кино сегодня?
Чуть раньше был период, когда все снимали про 90-е, и это было довольно мрачно. Сейчас уже снимают про 2000-е, потому что люди отживают нулевые. А это было позитивное время, время возможностей и становления всего: потихоньку видоизменялся облик городов, было много качественной музыки. Я вот, например, слушаю альтернативу с фестивалей тех времен. Сейчас все больше появляется людей, рефлексирующих про то время, насыщенное и творческое.
Это если говорить о тематике, которая волнует современных режиссеров. А если говорить о каких-то производственных процессах? Или людях, приходящих в индустрию?
Я сейчас снимаюсь в сериале, который производят Zebra Hero продакшн. Одна из больших тенденций сегодня — это рекламщики, которые начинают снимать кино. Можно привести в пример Hype Ильи Стюарта, это тоже крупная компания. Или Ладо Кватания — он режиссер, снял кучу клипов, рекламы, кино. В этом есть как плюсы, так и минусы. Плюсы в том, что чисто технически в клипах, в рекламе, самые новейшие технологии: лучшие камеры с хорошими линзами. С другой стороны, кино — это про смысл и про разбор, а реклама поверхностна, про «продать». То есть, это немного разные сферы, и задачи, соответственно, разные. Поэтому есть опасения, что за красотой может не оказаться смысла.
А в связи с текущей обстановкой какие-то изменения в твоей деятельности произошли?
Меня стали больше снимать. Связано это с пресловутым импортозамещением: государство выделяет деньги, снимается больше. Сейчас киношников в киношколах учат по всем фронтам: не только актеров, сценаристов и режиссеров, но и осветителей, монтажеров, кастинг-директоров. Всех обучают, всех становится больше, от этого и растет производство. Вот ребята снимали рекламу, стали кино снимать — это еще один важный фактор. Сейчас есть некоторый выжидательный момент: борьбу красоты и смысла нужно как-то пройти, осознать. Пока все идет своим опытным путем, а бюджеты этому способствуют.
Расскажи о своих творческих планах или проектах, которые ты мечтаешь в скором времени увидеть или воплотить на экране как продюсер.
Могу сказать про атмосферу. Один сериал — мистический, про серебряный век. Другой — про электронную музыку, но это, скорее, фильм.
А что с актерскими проектами?
Будет сериал «Химера» Душана Глигорова про 2010 год, про даркнет и наркотики. Прекраснейшая, мне кажется, история получится. Потом «Вторая линия» — сериал, сделанный по радиоспектаклю: я там один играю работника службы поддержки, через которого проходят разные истории. Настоящий актерский челлендж, 8 серий по 15 минут. Будет фильм «Неведомое» Богуславского — это полный метр, фэнтези. Актеры: Егор Бероев, Соня Присс, Никита Тарасов, Виктор Добронравов. Это такая красиво сделанная графика и полусказочная история.
А у тебя самого не было режиссерских амбиций?
Они всегда есть. Но поживем — увидим: когда это произойдет, тогда произойдет.
