«Счастья материнства для меня не существует»: история суррогатной матери, которая зарабатывает на чужих детях

Для рядового обывателя суррогатное материнство — тайна за семью печатями. Люди не понимают и осуждают женщин, которые вынашивают и рожают детей за деньги, а затем отдают их в чужие руки. В преддверии Дня матери — 27 ноября — Super поговорил с суррогатной мамой Викторией Кочетовой. Она уже родила девочку для китайской пары, а сейчас вынашивает второго ребенка для биородителей из России. Читайте, как устроена изнанка сурматеринства и как вынашивание чужих детей в итоге разрушило брак героини.

В суррогатное материнство я пошла не из-за денег. Тогда мне исполнилось 24 года. Я совершенно не задумывалась о будущем, но постоянно мучилась от чувства собственной неполноценности. Казалось, у всех есть какая-то глобальная цель, а я букашка: раздави меня — и ничего не изменится. На тот момент я была в браке. По меркам Таганрога муж хорошо зарабатывал, поэтому от меня требовалось воспитывать ребенка и заниматься домом. Но я не создана для семейной жизни.

Зато мне понравилось быть беременной. За мной ухаживали, роды прошли быстро и без последствий, дочь родилась здоровой. Я знала женщин, которые страдали бесплодием. Они показали мне, каково это: видеть отрицательный тест после десятка попыток ЭКО, кучи потраченных денег и времени. У меня есть бывшая одноклассница, которая невероятно много пьет. Она родила детей, которые ей вообще не нужны, а другие женщины пытаются и не могут. Мне кажется, это несправедливо.

После рождения дочери я общалась с другими мамами в одной группе во «ВКонтакте». Там постоянно предлагали тему дня и как-то решили обсудить суррогатное материнство. Это все проиллюстрировали фотографией девушки с животом, которой предлагают деньги, и подписали: «А смогли бы вы выносить и отдать ребенка?». Я написала, что смогла бы. Пока мне приходили сообщения, что я сволочь, скотина и вообще не человек, я все думала: «А почему не попробовать?»

Я ничего не знала про суррогатное материнство. Потом начала гуглить и поняла, что это мое –– поиски себя закончились. Муж, узнав о моей идее, согласился, а про себя подумал, что ничего серьезного: я перебешусь и забуду. Так и думал, пока я не принесла ему на подпись бумаги от нотариуса, чтобы он одобрил мое участие в программе. Он подписал и сказал: «Женщина, которая вынашивает чужого ребенка, мне не нужна». Наша семья развалилась, но появилось нечто большее. Я живу и знаю, что на свете есть человек, которому я помогла родиться.

В первую программу суррогатного материнства я не могла попасть очень долго. Я опубликовала объявление во «ВКонтакте», по которому откликнулось много людей. Выбрала понравившуюся пару, они пришли ко мне домой познакомиться и обсудить детали. В процессе выяснилось, что деньги на программу они собираются брать в кредит, когда я уже пойду рожать. Разумеется, я их выгнала.

В программе суррогатного материнства участвуют три человека:

• генетический отец, чья семенная жидкость используется для оплодотворения;
• генетическая мать, которая предоставляет свою яйцеклетку для оплодотворения;
• суррогатная мать, которая вынашивает и рожает ребенка.

Яйцеклетку биоматери оплодотворяют спермой отца в чашке Петри, после чего получившийся эмбрион имплантируют (переносят) в матку суррогатной мамы. Для этого суррогатная мама сдает анализы и проходит подготовку: с помощью гормональной терапии ее менструальный цикл синхронизируют с циклом биомамы.

Следующими претендентами оказалась однополая пара. Я в принципе толерантна, но поняла, что выносить для них ребенка не смогу. Это не мое. Еще ко мне обращались девушка с молодым человеком, которые предлагали шикарные условия и гонорар, но был один нюанс: эмбрионы были последними. Биомама не пережила бы еще одну стимуляцию, не получилось бы еще раз взять яйцеклетки. К такой ответственности я была не готова.

В некоторых случаях для роста и забора яйцеклеток биомамам назначают гормональную стимуляцию яичников. Это позволяет получить несколько яйцеклеток, а следовательно, увеличивает шансы на оплодотворение и зачатие эмбриона. Из-за высоких доз гормона стимуляция считается рисковой процедурой. Она, например, может спровоцировать развитие синдрома гиперстимуляции яичников, который проявляется сильной болью в животе, тошнотой, затруднением дыхания.

Разумеется, я натыкалась на мошенников — это целый бизнес, с которым сталкиваются и сурмамы, и биородители. Обычно они вводят систему штрафов, из-за которых сурмамы не получают и половины гонораров. Адекватные штрафы связаны с тем, что женщина нарушает общепринятые правила вынашивания ребенка: курит, употребляет алкоголь, вступает в половую связь. Другой момент, когда у тебя в договоре прописано, что ты обязана постоянно быть на связи. Это логично. Сурмаме доверили чужого ребенка, она практически няня. Но доходит до того, что ты должна отвечать на звонки и сообщения даже ночью. Не ответила? Все, штраф.

Один раз я приехала в московское агентство, сдала анализы, меня одобрили. Дали 10 тысяч рублей и документы на подпись, но я решила сначала проконсультироваться с юристом, который сказал только одно: «Беги». Договор был составлен так, что я бы не получила никакого гонорара. Было еще одно агентство, которое занимает одну из первых строчек в гугл-поиске. С ними тоже все складывалось отлично, пока не принесли документы. Я сидела посреди центра репродукции, вокруг люди, а мне приносят бумаги и говорят: «Черкани здесь и начнем подготовку». Услышав, что я сначала покажу документы юристу, они выдернули договор у меня из-под носа и сказали катиться отсюда. Это тоже о многом говорит.

Когда я обратилась в последнее агентство, то все время переживала: что на этот раз пойдет не так? Я упертая и не думаю, что сдалась бы, но все прошло хорошо. Биородителями были китайцы — пара в возрасте, распространяться о которых я не могу из-за условий договора. Я заново сдала все анализы, прошла подготовку, и день в день X, 23 марта 2020 года, состоялся перенос эмбриона. Я забеременела с первой попытки и поверить не могла, что это произошло. В декабре того же года родилась девочка, которую унесли сразу после родов. Больше я ее не видела.

Сейчас я участвую в программе во второй раз, работаю напрямую с биородителями, а не через агентство. В предыдущем центре мне намекнули, что не надо к ним приходить. Я веду блог, где рассказываю про свой опыт суррогатного материнства, а их это не очень устраивает. Поэтому я опубликовала объявление на сайте и нашла биородителей без посредников.

За свои услуги я беру 1,2 млн рублей — это золотая середина. Такую сумму я выбрала из-за того, что уже имею опыт, но и не хотела годами ждать биородителей, которые согласятся платить больше. Они тоже ищут варианты побюджетнее, так как не все готовы разбрасываться деньгами. В принципе девушки с опытом, без кесарева и проблем со здоровьем могут максимум за год найти биородителей, которые согласятся заплатить и 1,5 млн рублей.

Если беременность заканчивается выкидышем на серьезном сроке, то суррогатная мать получает процент от гонорара. Обычно он варьируется в пределах 70–90%, но не все согласны на такое. Иногда девушки настаивают, чтобы им выплачивали сумму полностью, если выкидыш произошел не по их вине. Это уже решают врачи.

Родители также берут на себя дополнительные расходы за анализы, одежду для беременных и проживание сурмамы. Основной гонорар выплачивают сразу на выписке — правда, это только в теории. Я никак не застрахована от того, что мне не заплатят. Что я буду делать? Сфера суррогатного материнства практически не регулируется на уровне государства. У нас нет организаций, куда я могла бы обратиться за бесплатной юридической помощью.

Они должны появиться, а пока я советую сурмамам откладывать деньги на случай невыплат и судебных разбирательств. Я лично знаю девушку, которой отказались платить. Ребенок родился с проблемами со здоровьем, и биомама ей сказала: «Пока мы эти проблемы не решим или если окажется, что ребенок совсем больной, я тебе не заплачу». Знакомая так и уехала в свой город без денег.

Истории о том, как суррогатная мать не отдала ребенка, я слышала только в скандальных шоу. По закону ее преследовать не будут, биородители максимум попытаются стрясти потраченные деньги, но права сурмамы никто не оспорит. Ни один суд не возьмется за такое дело: женщина родила, это ее ребенок. Вообще, сурмамы всегда подписывают отказ от ребенка в пользу биородителей. Если тот рождается с отклонениями, то семья сама решает, забирать его или нет.

Чтобы исключить развитие патологий, эмбрионы еще до переноса можно проверить с помощью преимплантационной генетической диагностики (ПГД). Она позволяет выявить хромосомные нарушения или генетические заболевания. ПГД — дорогая процедура, стоимость которой может достигать 120 тысяч рублей, поэтому не все биородители соглашаются на нее.

У суррогатных мам часто спрашивают: «Как ты можешь отдать ребенка, которого сама выносила и родила?» Правда в том, что у меня никак не проявляется материнский инстинкт. Когда я родила свою дочь, то не понимала, почему все вокруг так счастливы. Я не испытывала ничего, кроме осознания ответственности и желания все вернуть обратно. Мне приходилось делать вид, что я как все. Иначе меня бы никто не понял.

Дочь была полностью на моем бывшем муже: он приносил ее по ночам и осторожно подкладывал, чтобы я не проснулась, мне под грудь. Только с виду мы казались нормальной семьей, но в реальности все происходящее меня не устраивало. Когда я ездила за продуктами, то долго сидела в машине, чтобы не идти домой. Так, на мой взгляд, и проявляется отсутствие материнского инстинкта. Девушки говорят, как кайфово кормить грудью и смотреть на этот «милый комочек», но у меня такого не было.

После рождения дочери я столкнулась с послеродовой депрессией. Справилась вместе с психологом месяце на шестом, но осознание того, что никакого счастья материнства для меня не существует, осталось. Поэтому все идеально прошло во время первой суррогатной беременности: ребенка сразу забрали, а я не почувствовала никакой пустоты. Вернулась домой, втянулась обратно в свою жизнь и вообще забыла, что была беременна. Возможно, я бы хотела узнать, что с ней все в порядке, но без каких-либо подробностей.

Сейчас я живу с мужчиной, который не хочет детей. Если он вдруг передумает, то нам придется расстаться. Мне не нужен еще один ребенок, в будущем я собираюсь перевязать маточные трубы и навсегда забыть о контрацепции. По закону это можно сделать только после 35 лет или при наличии двух детей. После процедуры я все равно смогу участвовать в программе суррогатного материнства, потому что это никак не повлияет.

Сейчас у меня есть глобальная цель: я хочу «сделать» много счастливых людей. Я считаю, что для этого нужны родители, которые готовы материально и морально поддерживать ребенка, у которых есть ресурс. У меня его нет, и рожать для себя я не хочу, а вот помочь другим — с радостью. Я помогаю появиться на свет человеку, который будет счастлив на протяжении всей жизни. Это я считаю своей миссией.