Варвара Шмыкова — о «Чиках», стрельбе на съемках, работе продавцом и бодипозитиве
Звезда сериала «Чики» Варвара Шмыкова приехала на «Кинотавр» в первый раз, но уже в статусе той актрисы, которую активнее всего просят попозировать для фотографов на красной дорожке. Как говорит сама 28-летняя девушка, она решила, что будет разрушать стереотипы, поэтому рядом с ее именем всегда можно увидеть слова «бодипозитив» и «феминизм». Такая позиция пришлась по вкусу и поклонникам, и модным журналам, так что сейчас Шмыкова — самый желанный гость не только в глянце, но и в рекламе нижнего белья.
На «Кинотавр» Варвара и съемочная группа приехали представлять короткометражный фильм «Варя» — про девушку, которая, несмотря на гендер, мечтает стать пожарным. Фильм получил диплом фестиваля с формулировкой «Варя, ты огонь!». Для этой роли актриса проходила тренировки в пожарной части и даже заходила в дымовую камеру в полной экипировке.
Как вы получили предложение сниматься в «Чиках»?
На самом деле там простая история. Мы просто пили пиво на Цветном бульваре с Эдиком — это режиссер, с Мишей Дементьевым и Юрием Никогосовым — это операторы, с Леной Казакевич — это художник по костюмам, с Женьком — моим мужем, который помогал снимать «пилот». Мы все — одна компания друзей, очень многие из ВГИКа, я просто жена Жени. И Эдик сказал, что есть такая задумка. Скорее всего, там будет Ира Носова, Горбачева Ира и ты. И пока еще девчонку ищем. Я сказала: «Давайте, супер, мне нравится!»
Сериал часто критикуют из-за того, что там показана Россия в неприглядном виде. Как вы к этому относитесь?
Такое я вижу, если честно, только в Интернете в комментариях, и мне все говорят: «Варя! Не читай комментарии в «Инстаграме». Потому что действительно люди пишут всякую дичь. И то, что мы показали в «Чиках», — это еще не самая жесть. Вся художественная составляющая практически не была нами как-то придумана — мы снимали в реальных квартирах, на реальных рынках, мы снимали реальных людей, реальную их одежду. Тут художественного вымысла не было, поэтому ничего мы не приукрашали. Те, кто говорит, что не будут такое смотреть, — да пожалуйста, не смотрите, мы же не будем приходить и насильно что-то доказывать.
Правда, что на съемках в Кабардино-Балкарии по вам стреляли местные жители?
Там тоже была история, притянутая за уши желтой прессой. Потому что человек, который стрелял, — он не кричал о том, что вы, шлюхи, снимаете в моем родном районе. Это просто потом так подали. На самом деле просто мужик напился. Он бывший мент, он 30 лет служил в полиции, его на пенсию проводили. У него дома было семь единиц боевого оружия, а в нас он стрелял из автомата «Сайга». Звучит невероятно. В момент, когда он начал стрелять, мы снимали сцену с Антоном Лапенко, как мы просыпаемся и нам весело, мы смеемся. Снимали в квартире, в которой я жила. Казалось, что это сюр, что это из пневматики стреляли, так не может быть на самом деле. Но нет, действительно стреляли. Только вечером, отсняв все, за ужином мы окончательно все осознали и такие: «Да уж...»
До того как поступить в театральный, куда ее взяли, кстати, с пятого раза, Варвара работала продавцом в универмаге «Цветной». Выросла в многодетной семье, у нее пять братьев и сестер, она воспитывает сына и счастлива в браке с оператором Евгением Козловым.
Почему не получалось поступить на актерский? Почему вам отказывали?
Почему не брали — это же вопрос не ко мне, но я нашла более-менее реальный ответ. Заходит девочка в аудиторию, с рыжими волосами, голос с хрипотцой, в веснушках, фактурная — и ты от нее ждешь прям чего-то сильного. А я ничего не делаю. Потому что внешнее с внутренним не было сопоставлено ни в 16, ни в 17, ни в 18, ни в 19. А только в 20 у меня все срослось. И, видимо, нужны были все годы этих неудач. Но я не называю то время неудачным — я успела много чему научиться, набраться опыта. Я проработала в антрепризе помощником режиссера, я ходила на огромное количество дипломных спектаклей, этюдов, ко всем своим друзьям, которые поступали и учились. Сначала училась в ГИТИСЕ на эстрадном факультете, потом ушла, потом пошла работать в торговый центр «Цветной», встретила мужа. Работала продавщицей в магазинах, которые по периметру эскалатора стояли. Я была ответственна за шапочки, духи, брошки, заколки, какую-то сувенирную мелочь. Потом встретила Женю — и как-то все совпало, поступила. К Рыжакову. Проблем стало еще больше, я столкнулась со звездной болезнью — условно, потому что я четыре года поступала официально (а неофициально пять), и я так подрасслабилась. Я не очень хорошо училась, мне ставили тройки по мастерству. На втором курсе меня хотели отчислять, и потом, в конце второго курса, пришло какое-то осознание.
Вы стали своего рода первой русской иконой бодипозитива. Как пришли к такой гармонии со своим телом, были ли у вас комплексы и как вы с ними справлялись?
Ну, есть ощущение, что комплексы насчет внешности ушли, когда я познакомилась с Женей, моим мужем. Я тогда поняла, что я красивая. Но нет такого, что до сих пор у меня нет какой-то рефлексии по поводу моих коленей, что они такие смешные. По поводу моих прыщей на лице — у меня никогда в жизни их не было, а тут вдруг появились. Это что вообще такое? Как такое возможно? Ты приехала на «Кинотавр» вот с этим. Я, наверное, не сильно уделяю этому внимание, не замазываю их, потому что все видно и так — замазывай не замазывай. То, что я кем-то там являюсь, — я никак к этому не шла. У меня есть цель, жизненный путь — я хочу разрушать стереотипы. Я своего мужа добивалась, я писала первая ему, приезжала, звонила, как-то пыталась быть в его поле зрения. Мне подруги говорили: «Ты что, зачем ты пишешь первая, да не надо». Не стесняться носить летом короткие вещи, потому что жарко... Но это не отменяет того, что ухаживаю за своим телом, хожу на массажи, хожу на тренировки. Правда, сейчас уже меньше.
Я считаю, что бодипозитив — это любовь к своему телу, как у девушек «сайз-плюс», так и у девушек «сайз-минус». Например, Стася Милославская писала недавно в «Инстаграме»: «Да не могу я потолстеть, вы задолбали меня». Потому что каждый ей пишет: «Ой, иди поешь, ой, какая худая». Да оставьте вы друга друга в покое, почему люди считают нормальным зайти к человеку в «Инстаграм» и написать ему, что он толстый, некрасивый, кривой, косой? Просто после открытия «Кинотавра» очень много было всяких постов, и я начиталась этих комментариев. Я спрашиваю: «Ребят, а что, правда все так?» Мне говорят: «Варя, забей, ты что, все нормально». Я сама смотрю на себя — и мне все нравится. И я начинаю думать: а вдруг я какая-то самовлюбленная, самоуверенная, а на самом деле все, кто говорят мне комплименты, просто меня жалеют, не хотят обидеть? Я пытаюсь отгонять от себя эти мысли.
Считаете ли вы себя феминисткой?
Да. Я феминистка — человек. Для меня это нормально. Сейчас вокруг бодипозитива, как и вокруг феминизма, много спорных моментов, все по-разному это трактуют. Для меня бодипозитив — это то, что я в принципе живу, зарабатываю деньги, решаю с мужем какие-то вопросы, воспитываю сына. Я хожу на выборы, высказываю свою позицию — как гражданскую, так и политическую. Для меня это феминизм. Я читала, что феминизм — это некрасивые, неухоженные бой-бабы. Ну, окей.
После такого успеха сериала и роста вашей популярности о чем вы сейчас мечтаете?
Я последние месяцы нахожусь в моменте, когда исполняются мечты. Все, что я загадывала в Новый год или когда цифры на часах совпадают, — все сбывается. Предложение уникальных, сильных, новых для меня ролей, и Ургант, и «Кинотавр», и обложки журналов. Мне, безусловно, есть, о чем еще мечтать и хочется, чтобы дальше так и продолжалось, чтобы получалось театр совместить, и семью, и кино, и про себя не забыть.
