Чего ждать от сиквела «Дьявол носит Prada»: разбираем, как фильм стал культовым

В 2003 году последние слои глянцевой мистификации были соскоблены Лорен Вайсбергер — в одноимённой фильму книге она живописала злоключения ассистентки главреда американского Vogue Анны Винтур, там же препарируя устройство модных редакций. Стало ясно: за размашистыми съёмками и сияющими фотоотчётами стоит адский труд, и порой девочкам на побегушках в глянцевых конторах не позавидует даже рудокоп.

Деспотичные боссы, отсутствие личной жизни и выгорание — эмоциональная цена поддержания гламурного гомеостаза. И если фаустовский герой продавал душу за познание, то Энди от сделки с глиттер-Мефистофелем в итоге отказалась — несмотря на карьерные бонусы, традиционно прилагающиеся к подобным должностям.

История Сакс мигрировала со страниц на экраны, став ещё более живописной — не в последнюю очередь благодаря простоте фабулы и актёрской игре, наделившей героев архетипическими чертами. Дьявола-искусителя сыграла Мэрил Стрип, воплотившая Миранду Пристли — грозного главреда вымышленного журнала «Подиум» (в оригинале Runway). Жертвенным агнцем в стильном чистилище стала, исполнив роль Энди, Энн Хэтэуэй: половину фильма её героиня носит печально знаменитый голубой свитер, единогласно признанный в редакции воплощением антимоды.

Компанию типажам составляют безропотно влюблённый в индустрию (та не отвечает ему взаимностью) креативный директор Найджел (Стэнли Туччи) и Кристиан Томпсон (Саймон Бейкер) — повеса от мира литературы с одутловатым лицом, в объятиях которого главная героиня на одну ночь забывает о своём бойфренде.

Профессиональная миссия или потакание амбициям? Личная жизнь или безжалостный карьеризм? Выстроенный по известным канонам, в конечном счёте сюжет «Дьявол носит Prada» сводится к знакомым всем мирским коллизиям: трудоустройство на «работу мечты», предательство себя, карьера vs любовь. Понятность ленты, снятой в 2006 году, разит в нерв эпохи, поощряющей подглядывание за жизнью сибаритов.

Именно нулевые подарили нам жанр реалити: в эру MTV знаменитости уже не боги, но ещё и не люди; жизнь пафосных редакций не подотчётна небесным канцеляриям, но уже нечто большее, чем дебит с кредитом в затхлом офисе. Фильм Франкеля низвергает мир гламура в обыденность — в этом падении выясняется, что абьюз и злоупотребление полномочиями вшиты в его изнанку чуть более чем полностью.

Лента открыла ящик Пандоры: глянец, до того молчаливо правивший со страниц журналов, зазвучал в прайм-тайме. Бомбардировка зрителей брендами с экрана не прошла бесследно — «Дьявол» подстегнул уже набиравшую ход демократизацию индустрии на телевидении. И где бы мы были без «Топ-модели по-американски» и «Проекта Подиум» — вселюбимых фэшн-гладиаторов, превративших моду в еженедельный телеспектакль?

Не обошлось и без выводка эпигонов: сентиментальная одиссея самоопределения в бурлящем океане стиля выковала скелет жанра, обличавшего блеск и нищету гламура. Герой, терзаемый внутренними выборами, продирается сквозь попурри из страз — отголоски этой формулы слышны как в современной Энди Сакс «Сплетнице», так и на более свежих примерах (взять ту же «Эмили в Париже»).

Наконец, «Дьявол носит Prada» дал начало новому архетипу, выточенному водами офисного трудоголизма: амбициозная женщина, идущая на уступки — даже самой себе — ради карьерного успеха. Так, с одной стороны — Энди Сакс, покорно выполняющая абсурдные задания редакционной начальницы. С другой — girlboss (от англ. «начальница», «сильная женщина». — Прим. ред.) всех girlboss’ов нулевых, Миранда Пристли: не менее бескомпромиссная, но уже давно, кажется, заключившая сделку с совестью.

Лента на все лады воспевает токсичный карьеризм — кто ты такой, если не пашешь до обморока на фэшн-целине? И ладно бы просто пахота — карьерный путь, по логике фильма, валиден не через добросовестность, а через скачки по иерархии: связи, угодничество, сверхурочные, моральное самоуничтожение, если на то пойдёт.

Эта же идея радикальной метаморфозы, происходящей вопреки, а не благодаря системе, бродила по голливудскому продакшену нулевых. В этом ряду «Как отделаться от парня за 10 дней», «Из 13 в 30», «Метод Хитча» — истории о молодых журналистках, которым вдруг выпадает лотерейный шанс переписать сценарий своей жизни. Но реальность, как мы знаем, не кино. И, пожалуй, слава богу.

Ответ один: странно. Во-первых, глянец давно уже не в авангарде медиавласти. И дело не только в том, что после мирового кризиса 2008 года работа в фэшн-журналистике перестала ассоциироваться с dolce vita. Сегодня рынок печатных СМИ — особенно в сравнении с тучными нулевыми — обескровлен: его вытесняют всё более агрессивные и изобретательные цифровые медиа.

В США стабильно сокращаются как тиражи печатных изданий, так и их доходы — продажи газет и журналов год за годом падают, а рекламодатели пересматривают бюджеты в пользу digital-платформ. В России продажи печатных медиа тоже неуклонно снижаются. И если когда-то телефоны в редакциях глянца обрывали пиарщики люксовых брендов, мечтая вручить кому-нибудь из фабричных модников одну-другую кофточку за $2000, то теперь последние утратили поводья. Внимание, главная валюта фэшн-индустрии, перетекло к крикливым инфлюенсерам из соцсетей — эпоха ушла, и тут уже ничего не попишешь.

Во-вторых, офисная культура давно перестала быть гонкой на выживание: сегодня культ «достигаторства» и вариации успешного успеха всё чаще подвергаются критике. Неадекватной выглядит и расстановка сил в жизни Энди Сакс: современные карьерные коучи, увидев все круги унижения, пройденные ею ради строчки в резюме, едва ли одобрили бы такой маршрут.

Кроме того, жизнь на работе с перспективы 2020-х всё больше выглядит как прерогатива миллениалов: зумеры же отдают предпочтение life-work балансу и нетерпимы к эмоционально небезопасной рабочей среде. Согласно данным ResumeLab, 72% респондентов из поколения Z и вовсе готовы уволиться, если в офисе царит токсичная атмосфера. Так что с новыми экономическими субъектами у Миранды Пристли, скорее всего, просто не сложилось бы.

В-третьих, показанное на экране идёт вразрез с накопленными нами за последние декады знаниями — о лукизме, бодишейминге, классизме и токсичности. Под нож современного вкуса отправляются язвительные комментарии коллег Энди о её «лишнем» весе (при размере M), обсуждение диет на уровне карцера (вспоминаем старшую ассистентку Миранды Эмили, которая голодала перед поездкой на Неделю моды), снобизм модного истеблишмента в адрес «простаков» (в числе них — сама Сакс, ещё не научившаяся отличать Balenciaga от H&M), манипулятивный парень главной героини, весь фильм агрессивно ревнующий её к работе. Наконец, кейс про «успех в моде» — это история образованной белой женщины, обладающей привилегиями и входящей, по сути, в закрытую касту, что совсем не в духе woke-культуры.