«Прошу, отпусти меня. Скажи мне, что я хорошо справился»: почему звезды K-pop сводят счеты с жизнью, не дожив до тридцати
«Я сломан изнутри. Депрессия поедала меня и наконец поглотила полностью, мне ее не победить. Говорят, быть знаменитым очень трудно, так зачем я выбрал такую жизнь? Забавно. Чудо, что я так долго продержался. Как же подобрать слова… Просто скажи, что я сделал все, что мог, и что этого было достаточно. Скажи, что я упорно трудился. Даже если не сможешь улыбнуться, прошу, не вини меня, когда будешь со мной прощаться. Ты справился. Ты упорно трудился. Прощай».
Ким Джонхен отправил эту записку своей близкой подруге за две недели до того, как покончить с собой, и попросил поделиться последними словами с миром, когда его не станет. Она сделала то, что было в ее силах: 27-летней звезде K-pop группы SHINee пытались помочь, и от этого его историю слушать еще больнее — несмотря на всю поддержку и любовь близких, он хотел уйти. 18 декабря 2017 года Ким написал последнее сообщение своей сестре: «Пожалуйста, отпусти меня. Только скажи мне, что я хорошо справился». Полиция, мгновенно отреагировавшая на панику и слезы позвонившей им девушки, нашла певца без сознания, а спустя несколько часов поклонников потрясла новость о его смерти.
Ничто так не придает сил в трудный день, как ритмичная музыка: пока мы каждое утро измеряем в песнях расстояние до работы, мало кому приходит в голову мысль о том, через что проходят их авторы. О своей депрессии открыто говорят Деми Ловато, Селена Гомес, Джастин Бибер и другие молодые звезды, но в этом плане западная музыкальная индустрия, к счастью для себя, на несколько шагов позади корейской. Агенство SM Entertainment, с которым сотрудничал Ким Джонхен, подверглось жесткой критике после его гибели, ведь именно оно представило миру «айдолов» еще в 90-х, сделав свою систему негласной нормой. Чтобы просто попасть в корейскую поп-группу, претендентам приходится пройти через семь кругов ада: контракты немыслимо строги, бесконечные репетиции лишают сил, а ведь шанс на такое добровольное рабство еще нужно заработать. Назвать эту культуру токсичной — значит сделать ей комплимент и безбожно преуменьшить масштабы трагедии, которая становится все серьезнее. Количество смертей звезд K-pop за последние годы ужасает: многие айдолы не доживают даже до тридцати, ломаясь под весом неадекватных нагрузок, завышенных стандартов и циничных комментариев в соцсетях.
Их падение зачастую еще более стремительно, чем взлет. «Нашу жизнь рассматривают под микроскопом, нам так больно, что мы не можем объяснить это ни друзьям, ни семье. Но я обещаю: мне станет лучше, я все для этого сделаю. Со мной все будет хорошо», — говорила весной после попытки наложить на себя руки 28-летняя Гу Хара — любимица публики со времен участия в группе KARA. Ее бой с депрессией не был ни для кого секретом, но уже осенью лейбл посчитал, что его звезда вполне готова вернуться на сцену. В прошлое воскресенье, через несколько дней после очередного сольного концерта, Хару нашли мертвой в ее доме. В своем финальном Инстаграм-посте девушка пожелала всем «спокойной ночи»: возможно, теперь созданная ей кампания против онлайн-травли обретет второе дыхание, ведь среди сотни тысяч комментариев под ее последним селфи невозможно найти негатив — лишь извинения, слезы и разбитые сердца. Всего за месяц до кончины Хары так же ушла ее близкая подруга, 25-летняя певица Солли. После секс-скандала девушку травили в соцсетях так сильно, что ей пришлось лечиться от депрессии, а в сентябре она объявила об уходе из музыки, которой посвятила всю сознательную жизнь.
«Айдолы работают под немыслимым давлением, а стресс, который они испытывают ежедневно, никогда не спадает. Начинающие звезды не едят, не спят из-за загруженного расписания, зато их просят постоянно прятать эмоции и улыбаться фанатам. Они обязаны быть сексуальными, но не заниматься сексом, должны выглядеть крутыми, но никому не перечить», — объяснил парадоксы корейской поп-музыки участник группы первого поколения Shinhwa. Будущие айдолы едва сводят концы с концами и изводят себя, чтобы на цыпочках дотянуться до издевательски высокой планки. В K-pop все решает коммерческий успех, которого не случится, если потенциальный кумир хоть каплю не похож на идеального человека. Он не ошибается, не жалуется, не устает и не стареет, его ждут изнурительные туры, альбомы на нескольких языках, мероприятия, ток-шоу, фотосессии и любые другие уловки, созданные, чтобы утолить информационный голод фанатов и в то же время заставить их хотеть большего. Те, кто целятся в звезды, должны пожертвовать всем и посвятить себя работе, и тем не менее: по опросу NBC News, 25% корейских подростков хотят стать звездами K-pop.
22-летняя Сочжин потратила пять долгих лет на эволюцию от участницы шоу талантов до обладательницы контракта с крупным лейблом. В 2015-м, пройдя через строжайший отбор, она наконец получила место в новой группе, но что-то пошло не так: девушку исключили из коллектива и разорвали все договоренности. Спустя месяц Сочжин вышла в окно 10-го этажа: она отдала мечте всю жизнь, только чтобы увидеть, как та рассыпается, словно карточный домик. 25-летняя U;Nee прошла тот же путь еще в 2000-х: она выбилась из нищеты, начав актерскую карьеру, а в 2003 переключилась на пение, выпустив первый (и сразу успешный) альбом. Второй альбом в 2005-м стал еще большим хитом, а в 2007 она закончила третий и... покончила с собой. Ее уничтожила депрессия, стресс и постоянные нападки критиков: в январе 2007-го ее бабушка вернулась домой из церкви и увидела, что любимая внучка повесилась. Никакой прощальной записки, только тревожная запись на ее сайте: «Я чувствую пустоту. Снова иду по незнакомой дороге, не понимая, что меня ждет».
«Всему миру одиноко и грустно. Если мы об этом знаем, почему мы не можем создать такие условия, в которых каждый может обратиться за помощью, сказать, что жизнь стала неподъемной, когда будет слишком сложно, признаться, что по кому-то скучает и в чем-то нуждается?», — рассуждает Шуга из самой мейнстримной корейской группы BTS. В августе коллектив объявил, что берет перерыв, чтобы все участники могли отдохнуть от бешеного ритма жизни, и мягко попросил «Армию» поклонников подарить им каплю спокойствия. За первый отпуск с 2013 года BTS очень хвалили: до них никто не осознавал, что так тоже можно. Что звезды — не роботы, от усталости обычно помогает отдых, а депрессию и панические атаки нужно лечить, а не побеждать силой воли и ждать, когда они уйдут сами. Потому что, как показывает практика, они всегда возвращаются, чтобы довести свое гадкое дело до конца.
После смерти Кима Джонхена фанаты запустили петицию с требованием обеспечить артистам должный уровень психологической поддержки, и эта реакция абсолютно правильна и логична, но кое-что они все же упускают. Ким, Солли и Хара действительно не были первыми — так же нас когда-то покинули Курт, Честер и Кит. Вот только молодые айдолы уходят один за другим, а Сеть все чаще пестрит похожими, как две капли воды, заголовками о затравленных и загнанных в угол корейских звездах, для которых смерть становится желаннее славы. Что-то безнадежно испорченное спрятано под безупречной маской K-pop, и виноваты в этом не только продюсеры, лишающие своих протеже права на личную жизнь, дружбу, эмоции и все человеческое.
Что будет, если смешать хронический стресс, немыслимые нагрузки и давление в соцсетях, и как изменится ситуация, если убрать из этого смертельного коктейля хотя бы один ингредиент? Пока эмоциональное состояние людей интересует нас задним числом, когда новостные сайты уже соревнуются в умении трогательно описать их смерть и выжимают последние капли из скандалов, в которые падшие герои были замешаны при жизни (как это происходило с Солли, у секс-скандала которой едва не открылось второе дыхание после ее кончины), прощальных записок не станет меньше. После травли в соцсетях не остается крови на руках, как после драки, в которой разбитое лицо жертвы делает ее боль видимой. За оставленные насмешки, оскорбления и даже пожелания смерти не придется отвечать так, как за нанесение тяжких телесных, но это не делает моральное насилие и особенно его последствия менее реальными для человека по ту сторону экрана. Хейт в Сети зашел так далеко, что словам поддержки его не победить — это так же бесполезно, как попытки признаться кому-то в любви под шум реактивного двигателя. И даже если реалии шоу-бизнеса нам неподвластны, кое-что от нас все же зависит. «Вам дарована свобода слова, но умоляю, спросите себя, что вы за человек, прежде чем оставите жестокий комментарий в соцсетях», — в отчаянии просила Гу Хара незадолго до смерти. — «Неужели невозможно быть добрее к людям, которые страдают?».
